9.07

Сначала я подумала, что маленький Дин настолько не похож на Дина, что это испортит все впечатление от серии.
Потом я подумала, что идея того, что Дин впервые поцелует девочку в 16 лет такая странная, что серия выходит ООС просто.
Еще я подумала, что для братьев очень нехарактерно сжечь кости и уехать, не проверив, сработало ли. И что смерть нянечки - на их совести, а они что-то и не очень расстроились.
Ну и наконец мне сначала показалось, что мысль о том, что Дин тоже когда-то хотел "сбежать" и чуть было не сделал это, как сделал позже Сэм - не укладывается в его характер.

Но потом маленький Дин сказал "Я бы хотел чинить машины. Потому что это как разгадывать паззл, а потом, когда она починена, она уезжает, и перестает быть твоей ответственностью".
И я поняла, что это лучшая серия сезона. И, может быть, не одного.

Суть серии, с ее концовкой... не знаю, как вы, а я чуть не заплакала, когда увидела этот самолетик.

Только такой силы любовь побеждает страх перед такой силы ответственностью.
Даже не знаю, на какие слова заменить приевшиеся пафосные "любовь", "ответственность", но это они, она - чистая любовь, настоящая, из самого нутра растущая, не пришедшая - нет, всегда бывшая, часть самого него, как его скелет или селезенка.

Дин - он победитель всех конкурсов на природное "чувак, тебе не повезло, ты будешь нести это бремя на плечах вечно". Он должен спасать, должен не спать ночами, должен волноваться, должен успеть, должен проверить, должен должен должен. Спереть из супермаркета дешевой еды, чтобы накормить вовремя.
Особые люди, проклятые люди, люди, которые не умеют забить, не умеют закрыть глаза. Не умеют подумать "а вот я пожалуй сделаю сейчас, как лучше мне, в кои-то веки". Вообще не смыслят в контексте "пляшем от меня самого".

И ведь сколько тех, у которых нет при этом якоря, который бы заставлял все это обретать смысл, останавливал, не давал унестись в открытое море многотонной горькой ответственности за все, что важно, и что дорого, и что правильно, и что приручил, и что нет. А у Дина есть. Дурацкий, исполненный своих заморочек, во многом с ним не совместимый, и вместе с тем единственный, кто с ним совместим.
Сэмми.

@темы: Thinking, Девятый сезон

---

Волчья ягода

Автор: backseat
Фэндом: Supernatural
Персонажи: Джаред Падалеки/Дженсен Экклз, Джим Бивер, Миша Коллинз, Данииль Харрис, Том Уэллинг, Чад Майкл Мюррей, Адриана Палики и др.
Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш, Романтика, Фэнтези, Детектив, Hurt/comfort, Мифические существа
Размер: макси
Статус: в процессе написания
Читать на фикбуке

Первая часть тут
Вторая часть тут

Часть третья

Часть третья

У души не будет радуги, если в глазах не было слёз.
(с) Индейская пословица племени Чауни

- Почему ты не хочешь разговаривать с Джаредом?

- Я хочу. Может быть, позже. Сейчас я, как видишь...

Джек с трудом повернулся на другой бок и, напрягшись, спустил ноги с кровати.

- Куда? Тебе лучше отлежаться как следует.

- Я в лес.

- Сильный ветер. К вечеру будет совсем холодно.

Джек неопределенно пожал плечами. Спорить было не о чем, его тянуло то неодолимое, что понимает всякий оборотень и всякий волк. Билл подставил ему свое плечо и Джек кое-как поднялся на ноги. Вдвоем они вышли и спустились с крыльца. Низкое строение, служившее им домом, выходило прямо в лес, никаких дорог вокруг него не было на несколько километров, чтобы добраться до Пайн Крика, нужно было бежать добрые полчаса в хорошем темпе. Крышу покрывал слой мха, стены подпирали кусты. Дом больше походил на заброшенную сторожку, чем на чье-то пристанище. Внутри обстановка была не лучше. С тех пор, как София ушла... впрочем, они не разговаривали об этом.

- Завтра отправимся к Джиму, - сказал Билл тоном, не терпящим возражений, - тебя надо ставить на ноги, - Джек кивнул.

Отойдя на несколько шагов, он присел на корточки и уперся руками в землю. Превращение далось ему нелегко, организм снедали жар и слабость. Сквозь пелену болезни он смотрел, как превращаются его руки в лапы, как становится ближе земля, как тускнеют вокруг краски, в то время как ноздри его наполнялись запахами леса, а уши - его звуками.

- Легче? - спросил Билл. Он всегда заботился о нем, как не позаботилась бы, наверное, никакая нянька и никакая омега. Впрочем, их стая никогда и не знавала таких волков.

София была охотником.

- Немного.

Билл кивнул.

- Хочешь, чтобы я...

- Я сам. Пройдусь немного. Нет, нет, - увидев выражение лица Билла, добавил он, - это не предсмертное заползание в темный угол. Знаю, о чем ты думаешь. Просто хочу подышать свежим воздухом.

Он звал его. Звал настойчиво, рьяно, тянул к нему ветки, шумел кронами деревьев, выстилал путь мягкими кочками. Сейчас голос его был слышен особенно отчетливо, но фоном он звучал в ушах Джека всегда. Даже до того, как он впервые увидел его.

Таежный канадский лес. Мягкость хвои сначала под ногами, потом - под лапами. Запах можжевельника у озер, запах жимолости ближе к тропинкам. Терпкий вкус кислицы, от которого морду кривит и челюсти жмет. Звук осторожных шагов росомахи по первому снегу. Мелкие бурундучьи следы, тщательно выеденные белками шишки, разбросанные повсюду.

С тех пор как увидел - не мог не тосковать по нему каждую минуту, что был с ним разлучен. Даже однодневные походы в город давались Джеку тяжело. Билл никогда не спрашивал его ни о чем, но чувство вины порой грызло - ведь он как будто бы насильно держал свою альфу вдалеке от цивилизации.

Но Джек не мог иначе.

**

- Он не бросал своих детей, как ты думаешь, Джаред. В стае о детях заботится мать, потом она начинает поручать их остальным — что? Нет, не бете, бета занята охраной и другими делами - а прочим волкам. У нас с детьми возится Миша, но и я тоже провожу с ними много времени.

Джаред слушал ее, пытаясь вникнуть. Но в голове ученого модель "волки" все время мешалась с моделью "люди" и, более того, "вот эти, конкретные люди". Модели дрались между собой сами почище волков. Данииль пыталась убедить его, и, видимо, сама искренне верила, что в стае все роли распределены гармоничным образом, и что волчата совсем не брошены, а наоборот - прекрасно растут, в настолько хороших условиях, насколько это возможно.

- Все это очень здорово, - не удержался Джаред в конце концов, - прекрасно просто, но вы все же не животные. А ты так просто относишься к отсутствию... отца своих детей.

Данииль вздохнула.

- Ты все меряешь-меряешь, да не теми мерками.

Джаред раздраженно фыркнул:

- Странно, что вы с Биллом не альфа-пара. И не вскидывайся на меня, я шучу, естественно. Просто мне надоело, что со мной все обращаются, как с пятилетним ребенком, случайно увидевшим порнофильм и теперь заваливающим взрослых неудобными вопросами с неправильными ударениями в ключевых словах. Я спрашиваю про письма Дженсена — никто мне не отвечает. Задаю напрашивающиеся вопросы про вас, про вашу жизнь — ты тоже ничего внятно мне объяснить не можешь или не желаешь. Я понимаю, что я чужой человек вам, причем достаточно уже слова «человек» в данном случае. Но тогда мы возвращаемся к началу. Зачем ты вообще со мной разговариваешь?

Данииль махнула рукой:

- Хорошо. Я постараюсь объяснить так, чтобы ты понял. Дети лет до пяти-шести остаются в том обличье, в котором родились. Я родила Рокси и Тэнка волчицей. Поэтому еще как минимум год они не будут знать ни языка, ни грамоты, ни айфонов, ни прочих игрушек. И понимание людских норм у них пока ничтожно.

Джаред ошеломленно переваривал информацию.

- Почему ты это сделала?.. Если это не слишком неприличный вопрос.

Он попытался и не смог себе представить, каково это - дети-зверьки. Может быть, более сообразительные и более контактные, чем обычные щенки, но тем не менее...

- Я болела. Джо сказал, что если я буду рожать человеком, могу умереть, - коротко ответила Данииль.

- А как получилось, что... - Джаред замолчал. Ему все время казалось, что еще один вопрос - и его опять оборвут. Это ощущение ему совсем не нравилось. Данииль не церемонилась с ним, и если не хотела отвечать, стояла на своем, как скала. С другой стороны, он ведь и не заслужил ответов, даже, если подумать, то наоборот. Он действительно и представить себе не мог, чем они руководствовались, чем руководствовалась Данииль, постепенно рассказывая ему больше и больше - несмотря на все раздражающие оговорки и "ты не поймешь этого" - о жизни оборотней. Ему, пришедшему в их мир с ружьем, заряженным серебряными пулями, и применившему это ружье.

- Брось, все это не так сложно. В конце концов, в детях-волчатах есть свои плюсы. Никаких тебе запачканных пеленок, никаких аппаратов для сцеживания молока.

Глаза Данииль смеялись. Она редко казалась по-настоящему расслабленной - может быть, только в те не очень частые моменты, когда вся стая была дома и валялась вокруг нее, отдыхая.

Данииль повернула голову, прислушиваясь к чему-то, неразличимому для Джареда. Они шли по лесу уже довольно долго, постепенно углубляясь в чащу. Среди деревьев ему почему-то было легче, не было того чувства безысходности, которое ело его поедом в городе и, особенно, в номере.

Джаред просыпался каждое утром с твердым намерением уехать. И каждый вечер вновь падал все на ту же пахнущую нафталином кровать.

В это утро ноги в очередной раз привели его к знакомому белому крыльцу. Он застал дома только Данииль и Чада. Данииль собиралась в лес и предложила Джареду сопровождать ее. Чаду было велено остаться приглядывать за домом. По-видимому, они никогда не бросали свое жилище без присмотра, поскольку Чад смирился со своей участью легко.

- Притащите оленя, - велел он им напоследок, и Джаред не понял, шутил он или нет.

- Идем на север, - сказала Данииль ему, когда они вышли, - в одном месте придется переходить через ручей, я переплыву волком. Ты справишься?

Джаред ответил утвердительно, и вскоре уже шел с ней под густыми сводами полнящейся лесными звуками чащи. День был великолепный. Под ногами шуршали ломкий рыжеватый мох и сосновые ветки, небо сияло сквозь кроны атласной синевой. Где-то на высоте пели птицы, звонко и уверенно.

- Ты вырос совсем в другом мире, Джаред, - сказала Данииль, прекратив, наконец, прислушиваться к неведомым Джареду событиям, - тебе трудно по-настоящему оценить идею браков по расчету, на тебя вряд ли когда-то пытались повлиять, пойдя против твоей природы. Тебя не заставляли жить и подстраиваться под что-то, что тебе совершенно чуждо, не делали из твоей жизни шоу и священный ритуал. Это я только навскидку говорю. Впрочем, многие из этих вещей и оборотням непонятны - нормальным оборотням.

- Допустим, - Джареду не хотелось лезть в подробности своего прошлого сейчас, хотя ему было, что сказать, - но вы же дружили с Дженсеном?.. Любили друг друга?

- Как брат и сестра, да, - Данииль бросила на него косой взгляд. - Когда брата и сестру заставляют, к примеру, рожать детей, это несколько портит их отношения. Были бы мы волками, отнеслись бы к этому проще. А были бы мы людьми, это бы нас вовсе доконало, наверное. Не знаю.

- Мне казалось, проблема была не в этом.

- Проблема и была не в этом. Не совсем. Но я стараюсь объяснить так, чтобы ты понял.

- Я настолько туп, по-твоему?

- Ты человек, - просто сказала Данииль.- Хотя честно тебе сказать, Джаред, ты необычный человек. От тебя идут смешанные сигналы, но все-таки - ты человек.

- Какие такие сигналы?

- Видишь, я даже этого тебе объяснить не могу. Но ты и сам должен чуять, что то, как мы принимаем тебя - это ведь не по договоренности, не по чьему-то решению. Ты, может, думаешь, что я приказала своей стае принимать тебя, почти как своего, а заодно и остальным велела тебя всюду пускать и все рассказывать - но никакой волк не имеет такой власти, да я и не единственный вожак в этой местности.

- Почему тогда...

- Запах, - ответила Данииль коротко. - Волки ориентируются по запаху. Еще - по движениям, по манере себя держать, по реакции. Глазами я вижу, что ты человек, но мой нос сообщает мне что-то другое. Что - я сама не могу разобрать. К тебе не хочется относится, как к человеку, что бы не говорил мне разум. Но когда мой организм пытается общаться с тобой, как с волком, ты сразу даешь резкий отпор.

- Логично, я же не волк. - Джаред помотал головой, пытаясь осознать услышанное. Чувствовать себя избранным было бы, конечно, неплохо, но его совсем не тянуло тешить себя иллюзиями, для этого у него был слишком практический склад ума. Ему было двадцать девять лет, он всю жизнь прожил среди людей, никогда не чувствовал особенной тяги к лесу, он был обычным человеком. Обычным любопытным человеком.

- Нет... - задумчиво протянула Данииль, - не в том смысле отпор. Так мог бы вести себя волк, который стремится потягаться со мной за первенство.

- Я не пытаюсь, - решительно отмел он эту бредовую идею, - послушай, я... не могу сказать, что не думал об этом. Конечно, думал. Учитывая, что Билл и Джек сумели каким-то образом стать оборотнями - естественно, любопытство никуда не денешь после такого. Но это все досужие домыслы. Билл и Джек приехали сюда, потому что в них нечто было заложено с рождения, потому что их позвал Дженсен, и потому что они чуяли в себе что-то, что их сюда влекло, не пожалели сил и времени на исследования...

- Как ты?

- Что - я?.. - Джаред запнулся. - Нет. Этого не может быть. У меня не было никаких видений в детстве, у меня нет никаких странных родинок. Со мной не связывался Дженсен.

- Между тем, с тех пор, как ты приехал сюда, он не сходит у тебя с языка.

- Должно было быть наоборот, - торопливо заметил Джаред, стремясь перевести тему.

Данииль не стала давить на него.

**

От раны сосна плачет смоляными слезами, олень — слюдяными. Тот, кто не знает, куда идти, слез не чует, потому что не знает, зачем. Если заруб сделал на сосне, прошепчи ей молитву лесную, если стрелой пронзил тело — вскрой на шее жилы тугие. Но если не знаешь, куда идти, не спеши оборачиваться. Путь к началу хоть и стороной оборотной, но те же деревья покажет. Бег усыпляет разум, притупляет чуткость, заставляет забыть о главном. Не беги назад. Смолы коснись, крови коснись, тогда, может быть, коснешься ты со временем и слезы своей.

**

Он столько думал о нем, что совершенно не ожидал встретиться вот так - случайно. Это было бы слишком просто, да и прощался Дженсен с ним в доме Джима довольно решительно, он действительно - прощался, насовсем. И поэтому, столкнувшись с ним в плохо освещенном коридоре отеля, Джаред так поразился, что не смог ничего произнести. Дженсен кивнул ему, тоже несколько удивленно, и хотел было пройти мимо, направляясь, по-видимому, в свой номер. У него был усталый и какой-то потерянный вид, обмениваться любезностями он явно был не расположен. Но Джаред, ничего не соображая, схватил его за локоть.

- Пожалуйста, - он сбился и начал заново, - привет, ты не мог бы зайти на секунду ко мне?

- Зачем?

- Просто на секунду.

Дженсен кивнул, сдвинув брови, и зашел вслед за ним в его номер. Он сделал это запросто, как будто бы момент ничего для него не значил, да он ничего для него и не значил, естественно. И Джареда, у которого сердце заходилось в груди, диссонансом бил этот контраст. Обыденность обстановки, пыльное покрывало, темные бревенчатые стены,брошенная на пол одежда - замерший у двери Дженсен - и происходящее у него, Джареда, внутри, не поддающееся никакому описанию.

Что Джаред говорил в следующую минуту, он и сам толком не понимал, слыша только шум крови в собственных ушах. Наверное, никогда в жизни не говорил он никому ничего столь сумбурно и быстро, столь нервно и беспомощно, не будучи в силах остановиться, вываливая все и разом. Содержания своих же собственных слов он не успевал осознать, и только чувствовал, "все, вот и все".

Потом наступила тишина. Дженсен опустил голову и уставился на свои ноги.

Сердце заходилось бешеным барабаном. Он одновременно и не мог смотреть на Дженсена, и не мог отвести взгляд от него, а потому зацикливался на мелких штрихах: скомканном крае рукава, бликах света в кончиках коротких волос.

- Я... - сказал Дженсен. По губам его прошла дрожь, которую не смог скрыть наклон головы. - Черт побери. Нельзя же так вываливать на... о господи. Ты... Джаред, я правильно помню?

Оказалось, что пределы боли могут куда шире, чем он раньше думал. И ведь верно, все верно - откуда Дженсену было помнить, зачем интересоваться? Надо было уходить, но сдвинуться с места было почему-то невозможно.

Видно было, что Дженсен пытается взять себя в руки:

- Послушай. Джаред. Ты не пойми меня неправильно, мне лестно, но... черт. Я даже не знаю, что сказать. Идиотская какая-то ситуация.

С этим нельзя было поспорить. Джаред закусил щеку изнутри так, что потемнело в глазах.

- Я не привык, что сначала в меня стреляют, потом решают слегка поменять расстановку и... ох. Я не знаю, что делать. Чего ты, в общем-то, хочешь? - спросил Дженсен и, подумав секунду, покраснел - тонко и яростно.

- Да ничего я не хочу... Дженсен, - ответил Джаред, проглотив комок в горле. - Просто бывает, что ты чувствуешь, что должен - сказать. Вот так со мной и было, я должен был тебе... Но не переживай, я ничего не... я понял. Я сейчас уйду.

Дженсен молча кивнул несколько раз, будто не мог остановиться. Он не отрывал взгляда от пола.

Джаред закрыл за собой дверь собственной комнаты.

**

Он прижался к земле. Было холодно, и казалось, холод шел изнутри него самого. Нора немного обвалилась за ночь, в ней было тесно, но встать и расширить проход сил у него не было. Он смотрел сквозь свисающие вниз корни на тусклое небо, и в голове у него было так же блекло. Ноздри забивал все тот же запах, лишающий его всякой воли.

- Куда ты ходил? - резкий окрик заставил все-таки его вздрогнуть, но подниматься он не стал.

- Марк, ради бога. Я ходил в город. Мне было нужно.

- Что тебе было нужно?

- Ты знаешь, - он прикрыл глаза. Не хотелось ничего видеть и слышать. - Я хожу в город принять душ, выспаться на нормальной кровати.

- Волкам нужна только нора, лес и сырое мясо. Хватит врать.

- Я не...

Рука Марка схватила его за шкирку и поволокла наружу. Он выполз на свет, морщась не столько от боли, сколько от бессилия. Марк нависал над ним.

- От тебя одно зло. Как всегда - одно сплошное зло. Я велел тебе не ходить туда. Это ты ведь привел еще одного?

- Кого?

- Этого недоделанного ученого. Я сразу понял, зачем он сюда намылился, еще в Чикаго, когда увидел его и услышал его вранье, - Марк тяжело дышал, очевидно, накручивая себя. - Хочешь и этого прикончить?

- Я не звал его. И... я никого не убиваю, Марк.

- Заткнись. Не убивает он. Впрочем, ты прав, это - хуже.

Дженсен зажмурился, чтобы не смотреть ему в глаза, и перевернулся на спину, открывая горло. Это повторялось бессчетное количество раз. В конце концов он просто не выдержит, и все. А что тогда?..

- Я ничего не делаю. Это не моя вина, - он мысленно проклял себя за болтливость и прикусил язык. Рука Марка на его загривке сжалась.

- А твои чертовы письма? Чертовы речи? Бред об истинной сущности? Это угробило мою жизнь, и ты это знаешь!

- Но ведь я ничего не...

- Не ты, так кто-то другой. Такое же отродье. Я не знаю, где сука, которая сделала это со мной, но тебя я должен... остановить, - он перевел дух, и Дженсен распахнул глаза. Вот и все. Дождался. - Раз и навсегда. Вы ведь хуже маньяков, хуже демонов... а я ненавижу!.. ненавижу.

Дженсен лежал, не шевелясь. День начался так странно, эта ужасная сцена в гостинице, океан неловкости, а закончился... впрочем, только этого и можно было ожидать. Надеяться было не на что с самого начала.

- Что ты молчишь?

- Пожалуйста, - сказал Дженсен тихо, - пожалуйста, успокойся, альфа.

**

Хатка бобра прочна, но и она разрушится разом, стоит только вытащить нужную ветку.

**

Джим колол дрова, поглядывая время от времени в сторону леса. Ночь сегодня была ясная и прохладная, птицы притихли, нахохлившись в своих гнездах. Спать совсем не хотелось, но уже скоро — он чуял это так же, как ощущал твердость рукоятки топора и едкую влагу пота, стекающего по спине — уже скоро стремление смежить веки станет неодолимым, и он не сможет воспротивится ему, как не мог противиться уже сотни лет. Тогда он ляжет, не в этом доме, нет, далеко от сюда, ходу два дня, никто не отыщет, и закроет, наконец, глаза, и провалится в сладкую, мягкую глубину.

А на следующий день выпадет снег.

Продолжая равномерно махать колуном, он шумно выдыхая каждый раз, как опускал руки. Было жарко, но не слишком - в самый раз. Прошлой весной ему предлагали установить центральное отопление, но он отказался наотрез. Он предпочитал иметь дело только с теми вещами, которым доверял.

Вскоре после этого София предложила провести в его дом телефон, но эта идея показалась ему еще смешнее. Старой доброй бумажной почтой пользоваться было всяко удобнее. София разозлилась тогда, по своему обыкновению. «А если что-то срочное? Если кто-то умирает в лесу и ему нужна помощь?».

Смешная волчица. Джим почуял бы такое раньше любых проводов.

Поленница росла. От нее резко пахло свежим сосновым запахом. В темноте очертания предметов еле виднелись, но Джиму не нужно было смотреть, чтобы знать, куда швырять новые и новые полена, он делал это почти всю жизнь. Оставалось совсем немного, и на ближайшие две недели хватит. Хорошо бы еще сходить на поляну возле озера, нарвать ползучей дымянки, ночью она так пахнет, что найти ее гораздо легче, чем днем. Скоро должен был прибыть Джо, если только его индейским каракулям стоило верить, и ему наверняка снова понадобится горячий отвар для больных коленей.

Письмо от Джо пришло вчера, и с тех не давало Джиму покоя. Именно поэтому он не спал сейчас, работая посреди своего двора с топором в руках. Старый индеец волновался, темнил, по своему обыкновению, писал что-то про «из огня, да в полымя», ударялся в рассуждения о погоде и о луне, и в конце просил — неслыханное дело - присмотреть за Дженсеном. Ха! Как будто за этим своевольным стервецом можно было уследить и, тем более, как-то проконтролировать его.

Неожиданно стих козодой, до этого вовсю трещавший крыльями, ловя, по своему обыкновению, ночных жуков. Джим насторожился, выпрямился и кинул топор на землю. Не здесь — далеко. Но в лесу что-то происходило.

**

Джаред проснулся, резко поднявшись с кровати и тяжело дыша. Он не понимал, что его разбудило, но сердце в груди колотилось так же, как тогда, днем... с Дженсеном. Только не было больно, потому что для боли места не осталось — он чувствовал себя, как готовый лопнуть электрогенератор, и распирающая его энергия мешалась еще и со страхом. В комнате было абсолютно темно. Он продолжал сидеть, пытаясь привести в порядок дыхание и понять, что его разбудило. Часы показывали пять минут третьего.

В дверь громко постучали, и он мгновенно спрыгнул с кровати, так и не понимая, откуда в нем эта сумасшедшая бодрость, пружинящее ощущение силы.

- Кто там?

- Джаред, открой!

За дверью оказалась Данииль, одетая в сидящий не по размеру тренировочный костюм, как будто набросила первое, что подвернулось под руку. Судя по всклокоченным волосам и дикому взгляду, так оно и было. Из проема пахнуло ночной прохладой, пронизанной стрекотом цикад.

- Что произошло? - спросил он, не тратя времени на лишние вопросы.

- Я так и знала, что ты проснешься, - она переступила с ноги на ногу, и Джаред увидела, что она стоит босая, - ты слышал это?

- Нет. Я ничего не слышал, просто проснулся как... как от электрошока. Что случилось?

- Дженсен выл. Мы все слышали его зов, но мы не знаем, что с ним.

- В каком смысле - выл?

- Пойдем, - она потянула его за собой. Он мысленно отметил, что не зря уснул в одежде, и, натянув ботинки, выбежал вслед за ней на улицу, стараясь не поддаваться чувству холодного ужаса, окатившего его, как только Данииль произнесла злополучное имя. Слишком много ощущений. Что-то с ним не так, но сейчас это неважно, неважно, потому что Дженсен...

Увиденное снаружи поразило бы его, не будь он весь захвачен мыслями о произошедшей беде. Улица была совершенно пустынной, не считая расположившихся перед входом на асфальте волков. Он ни разу еще не видел стаю Данииль в волчьем обличье всю разом. Нервно крутился на одном месте, сверкая золотистой шкурой, Чад, подле него мрачной черной горой возвышался Том, рядом виднелась прямая, точно натянутая струя, худая и светлая фигура Адрианы. Миша лежал чуть поодаль на асфальте, насторожив уши, на снежный его бок падал свет от фонаря. Щенков рядом с ним не было.

- Кто остался с детьми? - спросил зачем-то Джаред.

- София, - напряженно ответила Данииль и перекинулась, не желая, по всей видимости, никак комментировать свой ответ.

- Я твердил, - заговорил вдруг Чад, так, как будто продолжая начатый разговор, - я твердил сто тысяч раз, что там всегда с ним кто-то был. А вы не слушали меня, даже ты, альфа.

- Это моя вина, - Адриана не шевелилась, но казалось, тронешь ее — и случится что-то непоправимое.

- Если это чья-то вина, то моя, - отрезала Данииль, - вся ответственность на мне. А ты, Адди, и так работаешь на два фронта сразу, прекрати себя казнить. Сейчас в любом случае нет времени на разговоры.

- Что значит «с ним кто-то был»?

- Тихо. Джаред, ты ведь без машины?

- Без. Я могу взять велосипед...

- Бери. И не будем терять больше ни минуты.

Белый велосипед, брошенный кем-то у дороги и примеченный Джаредом еще вчера, оказался самой примитивной моделью, даже без переключения скоростей. Он поднял его с земли и попробовал крутануть колеса. Никаких видимых повреждений на велосипеде не было.

- Куда? - спросил он.

- Вой был с юго-запада.

- Почему вы не отправились за ним сразу?

- Я был на южном выезде из города спустя сорок пять секунд после его зова, - сказал Том, - пусто. И следов никаких. Понятия не имею, как мы отыщем там что-либо.

- И теперь вы снова побежите наудачу?.. пешком?

Джареда уже никто не слушал. Волки снялись с места разом, как испуганные птицы, и помчались по дороге, уходящей к окраине города. Он с силой нажал на педали, стараясь не отстать.

Было совершенно непонятно, зачем они вернулись за ним.

- Джаред, - выскочившая из кустов тень бросилась к нему и чуть было не опрокинула его. Волки сбросили скорость, мгновенно собираясь вокруг него кругом.

Это был Билл. Билл в своей серой, словно опаленной по бокам волчьей форме, и у Джареда неожиданно закружилась голова. Он с силой вцепился в руль велосипеда.

Он разговаривал с волками, он все это время разговаривал с ними, как с людьми, хотя они не произнесли и слова человеческого языка. И даже «Джаред», так резко выкрикнутое Биллом, прозвучало лишь у него в голове. И он не заметил этого. Просто не заметил, как это, черт побери, возможно?!..

- Они не поехали по дороге, - голос Билла звучал лихорадочно, видимо, он долго бежал на пределе своих возможностей, - там был Дженсен и кто-то второй, без запаха.

- В каком смысле? - резко спросила Адриана.

- Я говорил, - Чад прокрутился вокруг своей оси, не в силах устоять на одном месте, - чертовщина! Но как? Кто?

- Билл, - Данииль пресекла посыпавшиеся вопросы, - как они передвигаются?

- На каком-то вездеходе. Но далеко им не уйти, там дальше топи сплошные. Я бежал за ними километра три, но они шли слишком быстро, к тому же Джек в плохой форме сейчас, он болеет - мы могли не справиться. Джек остался там, я вернулся за вами.

- Бежим, - решительно сказал Том, - далеко им не уйти, они, скорее всего, уже застряли или тонут.

Джаред снова сжал руки на руле. Сквозь лес ему не проехать, а человеческие ноги никогда не догонят стаю волков, что уж говорить о вездеходной машине. Но сейчас это было неважно. Ему казалось, что он готов проломить лес, прожечь его, пронестись сквозь него нечеловеческим усилием - что угодно, лишь бы успеть. Лишь бы не случилось непоправимого.

Резкий рокот, пронзивший лесную тишину, точно пулеметная очередь, остановил волков, готовых уже броситься вперед. Но тщетно старались они вглядеться в небо — в ночной мгле невозможно было ничего разглядеть, и даже их глаза не справлялись - вертолет, по всей видимости, вылетел без сигнальных огней.

- Опоздали, - сказал Миша упавшим голосом.

Вопрос: Немногословным

1. Сказать спасибо		73	(100%)
Всего:		73

@темы: J2, буквы homemade, Волчья ягода

---

Фандом прививает, конечно, любовь к определенной букве. В моем фике имеется Джаред, Дженсен, Джим, Джек и Джо.

@темы: Смешное

---

Я искренне считаю и Джареда, и Дженсена очень хорошими актерами.
Но актерское мастерство - не только талант, а еще трудная, долгая и всепоглощающая работа над собой. И результаты, в принципе, вполне можно сравнивать.

Вопрос: Кто, по-вашему, более искусный актер?

1. Дженсен		63	(54.78%)
2. Джаред		14	(12.17%)
3. Одинаково		29	(25.22%)
4. Оба не очень		9	(7.83%)
Всего:		115

---

попа пропала =(

Это я про то, что Джаред похудел, на последних конвенциях только и делает, что подтягивает штаны. Учитывая, что у него были одни мышцы, то что произошло - неясно.

---

Зелень этой радужки так ярка... Ее обладатель предпочитает вечеринкам - учебу, он тих, у него почти нет друзей, а для его самолюбия просто необходимо, чтобы он получал лучшие отметки, хотя остальные начинают считать его занудой и выскочкой. К тому же, он слишком хорошенький, не вписывается в картину прочего университета. Второй герой гораздо выше и шире его в плечах, дружелюбный, слегка самовлюбленный, источает обаяние, его улыбка сражает наповал, но при этом он мощен и крут, все тусовки и братства хотят, чтобы он был среди них, он - нарасхват. Они начинают соревноваться...

?

---

Заглянула в список ПЧ и удивилась - как вас много пришло за последние дни! Всем привет. Рада, что вам стал интересен сей блог. =)

Все мои СПН фики отдельно лежат тут
Все мои фики вообще кучей лежат тут (не пугайтесь другого ника).

Спасибо, что лайкаете посты и тексты! Еще буду очень признательна комментариям к фикам, у меня последнее время какое-то ощущение отчуждения и очень хочется поговорить про и услышать мнения о.

@темы: user-friendly

---

Тут один кинк-фест закончился, я там писала две маленькие истории.

Эту (запрошен был кинк на обманчивую грубость и большие размеры Джареда, но я истолковала по-своему и не совсем этим угодила ряду читателей. Получилось странное фентази, что ли) и эту (колледж-АУ, Дженсен терпеть не может Джареда).

@темы: J2, буквы homemade

---

Волчья ягода

Автор: backseat
Фэндом: Supernatural
Персонажи: Джаред Падалеки/Дженсен Экклз, Джим Бивер, Миша Коллинз, Данииль Харрис, Том Уэллинг, Чад Майкл Мюррей, Адриана Палики и др.
Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш, Романтика, Фэнтези, Детектив, Hurt/comfort, Мифические существа
Размер: макси
Статус: в процессе написания
Читать на фикбуке

Первая часть тут

Продолжение! Часть вторая

Часть вторая

У некоторых драконов нет крыльев, и они летают просто так.
(с) Борхес, "Книга вымышленных существ"

Доверяй себе. Поначалу это так же сложно, как пройти по мосту из конского волоса. Доверяй своему инстинкту и своей зоркости. Если тебе кажется, что ты не увидишь, не услышишь и не успеешь, остановись. Лови чуткими ноздрями, и то, что ты поймаешь - правда. Выдохни медленно, отпуская то, что привязывает тебя к земле. Не сначала, позже, ты сможешь увидеть, услышать и догнать. Ибо ты - часть самого воздуха, часть самого инстинкта, часть самой погони. Не может облако расстаться с небом, не может берег покинуть реку, так и ты не можешь не быть частью стремления своего.


**


Джаред привалился к голубой обшарпанной стене и закрыл глаза. Он только что вышел из кафе, и куда идти дальше, понимал не вполне. Необходимо было сосредоточиться и составить план действий, но ему казалось, что все идеи уже исчерпали себя. Дом Берни, куда он отправился с самого начала, оказался наглухо заперт, свет в окнах не горел, и, сколько Джаред ни прислушивался, никаких звуков изнутри он не уловил. На двери магазина, где работала Сьюзи, висела потертая табличка "Закрыто". Даже хозяина гостиницы, вопреки обыкновению, на месте не наблюдалось, как будто он бросил все дела и сбежал из города.

Вчера Джареду пришлось провести с находившимся без сознания Дженсеном наедине всего с полчаса, как Билл и обещал - он за считанные минуты добрался до города и достал вертолет. Вертолет приземлился на поляне недалеко от места происшествия - каким-то образом Билл сумел точно объяснить, где именно нужно было садиться в бескрайних однородных лесных просторах. По всей видимости, он ориентировался здесь безупречно. Пилот, хмурый рыжеволосый детина, не стал ни о чем спрашивать Джареда. Вероятно, Билл уже по дороге посвятил его во все необходимые детали.

К этому моменту Джаред успел перебинтовать бок Дженсена лоскутами своей рубашки, не слишком туго, чтобы он мог дышать, но достаточно крепко, чтобы остановить кровь, слава богу, пригодилась практика несчастных случаев "в поле" во время долгих экспедиций. Место выстрела оказалось, все же, довольно неудачным (или, наоборот, удачным, если бы Джаред все еще преследовал свои изначальные цели) - не смертельное само по себе, такое ранение могло привести к существенной кровопотере.

Втроем они осторожно загрузили бесчувственное, но уже разгоревшееся нездоровым жаром тело в кабину, и вертолет тут же взмыл к небесам. По дороге к городу Джаред не перебросился со своими спутниками и словом, главным образом потому, что ничего все равно не было бы слышно, специальных наушников на Джареда не хватило, и ветер нещадно терзал его барабанные перепонки. Он сидел молча, постоянно ловя себя на том, что слишком пристально смотрит то на пилота, пытаясь определить, из какого тот сделан теста, то на Билла. На живого, невредимого Билла, из-за которого он чуть было не угробил... как бы это сказать получше? живое существо.

Об этом предстояло еще поговорить. Более чем обстоятельно. А заодно вытрясти из мерзавца всю душу за проделки с исчезновением без вести. Похороны ведь даже состоялись, черт возьми. Пусть и без гроба и без тела, но жене Билла хотелось тогда совершения обряда, казалось важным поставить точку. Джаред слышал об этом психологическом эффекте - люди внутренне понимали и принимали смерть близких только после некой церемонии.

Когда он не смотрел ни на Билла, ни на пилота, он смотрел на Дженсена. Дженсен валялся в отключке, но Джареду казалось, что цвет постепенно возвращается к его чертам. Но смотреть на Дженсена было мучительно, и Джаред, в конце концов, отводил взгляд.

Долетев, они опустились на главную площадь, где Джареда жестами высадили. Вертолет снова поднялся и исчез в неопределенном южном направлении - намек был ясен. По-видимому, никто не спешил делиться с охотником на безвинных жертв информацией о волчьих местах обитания. Билл, правда, одарил его извиняющимся взглядом напоследок и что-то крикнул, но Джаред не расслышал, что именно.

Оставшись посреди города один, он пошел прямиком в местный паб, где, не вступая ни в какие разговоры, напился до сизых чертиков. В ход пошло вожделенное еще с леса виски, желтоватое, мутное и отвратительное - Джаред редко пил крепкие напитки, и виски точно не входило в список его любимых развлечений. Но голос разума оказался на этот раз бессилен, да и о развлечениях речи не шло.

Как он попал в гостиницу, кто открыл ему там дверь и что, вообще, происходило после пятого стакана, он, безо всякого кокетства, не помнил напрочь. Хозяин гостиницы - Джаред все никак не мог запомнить, как его зовут - в ответ на его утренние расспросы отрезал, что ничем помочь ему не может, потому что спал и не видел, как он возвращался, но что он должен ему за эту ночь двадцать баксов. Кошелька Джаред, по крайней мере, не утратил.

Приняв душ и выпив половину запасов городской воды, он отправился на поиски Билла, Дженсена, Берни - кого угодно, кто смог бы ему объяснить, что произошло вчера, а заодно - год и два года назад. Любопытство сменилось странным глухим чувством внутри. Его влекла за собой смутная тревога.

Кроме всего прочего, ему не терпелось выяснить, как чувствует себя Дженсен.

Волки пользуются услугами врачей?.. Ветеринаров?... он дернул головой, отгоняя глупые мысли, и горячо понадеялся, что они прибегли на этот раз к помощи настоящей медицины, хотя, памятуя об увиденном им в хибаре Берни, на это рассчитывать особенно не стоило.

Но Джарад никого не не нашел. Город будто вымер. К полудню голод погнал его в кафе, где Адриана - хотя бы она никуда не делась, хотя толку от нее было не добиться - осчастливила его чуть подгоревшими блинчиками с клубникой и кофе. День был пасмурным, серым, настроение застряло на отметке "дальше только кома". Он давно не чувствовал себя таким потерянным. И давно не чувствовал себя таким дураком.

Три месяца он провел, читая бесконечное количество статей и газетных заметок, рисуя маршруты на картах и пытаясь одновременно учить наречие местного индейского племени и историю времен заселения этих мест британцами. Невероятные факты, странные совпадения - и он почти поверил в то, чему противоречил любой здравый смысл. В конечном итоге все выстроилось на парадоксах. Не могли в две тысячи пятом те девочки выйти из леса сами по себе. И не мог в две тысячи седьмом волк, пойманный для мичиганского зоопарка, отпереть замок своей клетки изнутри и сбежать из запертого же сарая. Постоянно не совпадающие данные о переписи населения, несколько сомнительных отчетов полиции и пожарных о несчастных случаях. В газетных заметках к ним каким-нибудь образом постоянно приплетались то собаки, то волки, то медведи - необычные медведи, белой масти. О "белых" черных медведях в научном мире знали единицы, а слово, которым их называли местные индейцы, вообще не было известно во внешнем мире. Почему-то из этого делалась большая тайна. А в этих заметках они попадались то и дело, то их кто-то видел, то они кому-то снились - да, в конце концов в попытках досконально изучить вопрос он дошел до чтения даже самой желтой прессы.

И, наконец - исчезновения. В этих канадских лесах пропадали без вести люди, совсем не имевшие склонности к рискованным путешествиям в одиночку.

Тысячи, миллионы мелочей, каждая из которых в отдельностью казалась газетной уткой, случайным совпадением, шуткой или природным катаклизмом. Но вместе они складывались в одну общую картину с названием, перечеркивающим все, что Джаред знал о логике современного мира людей.

Когда он в первый раз произнес это слово, вылепив его губами в тишине своего заваленного бумагами кабинета, в три часа холодной майской ночи, то показался самому себе смешным и нелепым. Оборотни. Леса, населенные вервольфами, и, возможно, не только ими. Разумные существа, отдельная цивилизация. Вид млекопитающих, способных превращаться - перекидываться? - из подобия человека в волка и обратно, и, как Джаред думал, ревностно охраняющих свои тайны и свою территорию. Убивающие тех, кто подходит к разгадкам слишком близко.

По всей видимости... да что тут говорить - он напортачил в своих теориях самым кардинальным образом. Судя по тому, что он увидел вчера, оборотни вовсе не были отдельными от людей существами, или, по крайней мере, не обязательно рождались таковыми, если только Билл и Джек всю жизнь не скрывали своих длинных зубов, в чем Джаред сильно сомневался. Оборотнем можно было стать. Перечеркнутая логика перечеркивалась вторично. И это уже не лезло ни в какие ворота.

И отчаянно будоражило кровь, на каком-то неподвластном ему уровне. Беспокоило и смущало. Здесь было больше, чем простое непонимание, простое удивление рядового американца, увидевшего сверкающую тарелку в небесах (не то, что ему было с чем сравнивать, но он был уверен, что отреагировал бы иначе).

В любом случае, чтобы разобраться в происходящем, необходимо было найти кого-то, кто мог бы ему в этом помочь. Хотя бы Берни, хотя бы даже Софию. Предстояло еще выяснить, почему она была столь уверена в том, что Дженсен - средоточие зла. Пусть Джаред и неверно истолковал ее слова, но ненависти по отношению к волку ей было определенно не занимать, а ведь он был из ее племени, ее видом... что заставило ее проникнуться такой злобой к нему?

- Долго ты тут будешь стенку подпирать? - любезно осведомилась Адриана, высунувшись из двери. Она улыбалась, и сердиться на нее не хотелось.

- Думаю, куда пойти, - честно ответил он.

- Что произошло с вчерашним уверенным в себе историком? - она скрестила руки на груди, - ненадолго тебя хватило.

Он посмотрел на нее. Все в ее позе говорило о расслабленности, золотые кудри, синие глаза и деревенская свежесть лица были последним, что ассоциировалось бы с событиями прошлого дня, с волками, с пропажей людей, с кровавыми следами на листьях. Но вчерашний разговор с ней был странным, и он решил рискнуть.

- Адриана. Ты ведь живешь тут всю жизнь.

Она неопределенно повела головой в сторону, соглашаясь.

- И ты явно в курсе местных дел. Ты не знаешь никого, кто... кто часто ходит к Берни? Можно сказать, что есть некоторое... общество людей, компания, которая к нему заглядывает? - Адриана молчала. - Или, может быть, ты знаешь Софию? Или...

- Я похожа на справочник? - она отмерла и пригладила волосы, разметавшиеся от ветра, - лучше скажи, где тебя носило вчера. Нашел какое-то кафе получше?

- Ты прекрасно знаешь, что кроме вас тут только Кентукийский Цыпленок да Бургеркинг.

- Вот и задаю вопрос, - она по-прежнему глядела поверх его головы, изучая облака, и казалась самым легкомысленным на свете существом.

Пожалуй, слишком легкомысленным. Один раз Джаред уже ошибся с ней.

- Я был в лесу, - ответил Джаред, внимательно глядя на нее, - вляпался кое в какую историю.

- С лесниками?

- С волками.

Ее взгляд уперся в него и ничего легкомысленного на этот раз он в нем не увидел. На мгновение ему показалось, что она видит его насквозь, со всеми его сосудами и внутренностями.

- Вот как. Не пострадал?

- Я - нет, - ее глаза чуть заметно сузились, и он добавил искренне, - к сожалению, все вышло не слишком образцово-показательно.

Она отлепилась от косяка:

- Пойдем. Познакомлю тебя кое с кем.

Терять ему было нечего, и он, не колеблясь, согласился. Она повела его в направлении скалистой части городка. Она была очень высокой, и, хотя Джаред все равно был выше, в ногу с ней он попал не сразу - она делала какие-то особенно длинные шаги. Ее животная грация в свете прошлых событий не оставила особенного простора для воображения, и Джаред инстинктивно сунул руку в карман. Никакого оружия с собой у него, впрочем, не было. Да и в любом случае, он уже достаточно настрелялся за эти дни.

Они несколько раз свернули, петляя по холмистым улочкам, пока не остановились у голубого домика, ничем снаружи не приметного. Адриана постучала в свежевыкрашенную дверь. Около двери стояли горшки с геранями и астрами, небольшое крылечко было тщательно подметено - можно было подумать, что тут живет какая-нибудь опрятная старушка.

Адриана толкнула дверь, не дожидаясь, пока ей откроют - по-видимому, стук был условным.

- Данни, - сказала она негромко, хотя в прихожей никого не было, - я не одна.

- Что ты говоришь. Проходите, - раздался голос из глубины дома.

Чуткий слух, отметил Джаред и осторожно огляделся. В случае чего можно будет выскочить из окна, тут совсем невысоко, и...

- Идем, что ты встал, - потянула его Адриана.

Внутри дом оказался мало похож на то, что представлял собой снаружи. Половину помещения, в которое его провела Адриана, занимал... топчан? диван?.. ложе, мысленно решил Джаред. Низкое сооружение на крепких массивных ножках, сплошь заваленное подушками и покрывалами. Расцветка их заставляла заподозрить в хозяине комплекта арабского шейха или цыганского барона. Посередине, однако, находился не шейх и не барон - там разлеглась рыжеволосая женщина в темно-зеленом халате, вольготной позой своей больше всего напоминающая льва, отдыхающего полуденных днем после удачной охоты в кругу своего прайда.

Взгляд Джареда, однако, прикипел вовсе не к ее симпатичному лицу и даже не к вырезу ее халата, а к двум волчатам, кусающим друг друга за уши у ее ног, и притихшим при появлении незнакомца. Две пары блестящих темных глаз уставились на Джареда в ответ - настороженно, но без страха.

- Вот и он, во плоти, - протянула рыжеволосая, - Джаред Падалеки.

Он закусил губу. Спрашивать, откуда она знала его фамилию, не хотелось - вряд ли бы ему понравился ответ.

Адриана развязала передник, аккуратно повесила его на крючок на двери, сняла ботинки и села подле рыжеволосой. Та, не отрывая взгляда от Джареда, чуть переместила локоть, и Адриана, словно следуя знаку, тут же улеглась рядом с ней, подперев рукой голову точно так же, как хозяйка.

- Ты охотник?

- Нет, - ответил Джаред, неловко переступив с ноги на ногу, - я не охотник. Я... ошибшийся археолог.

Она изучала его взглядом.

- Из ружья ты стрелять горазд, однако.

- Если бы я знал то, что знаю сейчас - этого бы не произошло.

Рыжеволосая молча продолжала разглядывать его.

- Мой друг исчез, - Джаред не знал, почему он оправдывается, но чувствовал инстинктивную необходимость отвести от себя всю тяжесть вины, восстановить справедливость, - точнее, два моих друга исчезли.

- Друга? Коллеги.

- Коллеги, - покорно повторил он. - Их семьи считают, что они умерли. Их друзья ходили на их похороны. Все давно перестали искать их.

- Кроме тебя.

- Я их нашел.

- Может быть просто ты - тот, кому позволили найти, - она перевернулась на спину и уставилась в потолок. Волчата вернулись к предыдущему своему занятию - один из них наскочил на другого и принялся трепать его загривок. Нижний вяло отбивался, выжидая удобный случай, - не думал об этом с такой точки зрения?

Джаред нахмурился и открыл было рот, как боковая дверь с треском распахнулась. В комнату ввалился белый с подпалинами волк, на ходу перекидываясь - у него это получилось гораздо быстрее, чем давеча у Дженсена, хотя мурашки неправильности, сменяющиеся облегчением, все равно успели пробежать по джаредовой спине - и превращаясь в невысокого голого темноволосого мужчину. Не обращая внимания на отпрянувшего к стене Джареда, он одним движением напялил валяющиеся на кресле широкие цветные штаны и совершенно по-собачьи растянулся за спиной у рыжеволосой, зарываясь носом в ее затылок. По-видимому, это был отец семейства, хотя его подчеркнутое добродушие по контрасту с властным спокойствием рыжеволосой смотрелось необычно. Наличие на их кровати Адрианы не помогало пониманию положения.

- Миша, - шикнула Адриана. Она приподнялась и теперь глядела на новоприбывшего с отчетливым недовольством.

- Что?

- Ты видишь, что мы не одни?

- Вижу, иначе не озаботился бы штанами. - Миша выглянул из-за плеча рыжеволосой и по очереди перевел взгляд на каждого из присутствующих, улыбаясь, - как дети? Как провели день, дамы? Ты кто такой? - вопросы задавались пулеметом, точно по анкете, словно на самом деле Мише было не столь важно получить ответы, как понаблюдать за смешившей его реакцией окружающих. Выглядел он при этом, правда, не ехидно - наоборот, достаточно кротко. Только синие глаза светились хитростью.

- Я...

Дверь вторично хрястнула об стену, и в комнату ввалился еще один волк. Этот был больше Миши раза в полтора и совершенно черен. Джаред сделал еще шаг назад и прижался лопатками к стене - ему не хотелось демонстрировать слабость, но когда попадаешь в логово зверей, способных перегрызть тебе глотку за две секунды, особенно не похрабришься. Сердце его колотилось бешено, и он надеялся только, что они этого не слышат.

Замерев, волк потянул носом воздух и уселся на пол, тоже став похожим на собаку, только на очень большую. Уши его подрагивали, язык вывалился наружу.

- Том, - безнадежным тоном попросила Адриана, - перекинься хотя бы.

Волк склонил голову набок, точно прицениваясь к Джареду. Тот судорожно сглотнул. Такого большого волка он точно никогда раньше не видел. Рыжеволосая продолжала смотреть в потолок, точно вокруг вообще ничего не происходило. Несколько секунд прошли в гробовом молчании. Волк все осматривал Джареда.

- Том.

Джаред не видел, как шевельнулись губы рыжеволосой, но был уверен, что команда исходила именно от нее. В том, что это была именно команда, сомневаться тоже не приходилось.

Воздух в очередной раз сгустился, и на месте новоприбывшего оказался еще один темноволосый мужчина. В таком виде он не выглядел агрессивно, но и радушием не лучился. Оглядев Джареда напоследок еще раз, он встал, оказавшись выше него, и, не спеша, принялся натягивать висящие до этого в углу на вешалке брюки и рубашку. Его одежда была тщательно выглажена и села на его тело безукоризненно ровными линиями. Окончив туалет и засучив рукава, он аккуратно опустился в полу-сидячую позу рядом с Мишей, бедром чуть толкая его в сторону. Миша подвинулся, устраиваясь поудобнее.

Глазам Джареда явилось совершенно абсурдное зрелище, и память услужливо подсунула картинку с кучей собак, греющихся друг о друга в подземке. Валяющиеся на ложе, однако, смотрелись весьма гармонично, и было непонятно, знают ли они, вообще, о том, что нормальные взрослые люди не имеют обыкновения лежать вповалку на общей кровати, встречая гостей. Том положил голову на сгиб локтя Миши, тот почесал его за ухом, и Джаред решил, что ответ на этот вопрос, в принципе, очевиден.

**

Не ищи равновесия в мудрости, тут с огнем не найдешь, только с часами в руке. Попробуй найти его на бревне, том, что над пропастью. Первый конец его попран твоими ступнями и уже не любопытен, но второй - не поймешь, существует ли, пока не доберешься. В нем кроется отгадка, ты будешь знать это, когда начнешь путь, босым по сучковатому, каждая трещинка будет петь тебе, каждый жук щекоткой напоминать о вехах пути твоего. Пока будешь идти, отгадка будет раскрываться, как ларчик, все сильнее, и когда в середине ты глянешь вниз и вспомнишь, что забыл, как бояться, тогда засветится она ярко, и поймешь ты, что отгадка - в тебе самом, а равновесие - не более, чем крылья.

**

- Что бы ты хотел узнать у нас, Джаред? - спросила Данииль. - Ты ведь явно мучаешься тонной вопросов.

Джареду был предложен стул, который одиноко и нелепо смотрелся напротив ложа. Он оперся рукой о его спинку, но садиться не стал. Миша сходил куда-то и притащил кофейник и чашки, после чего все, кроме Джареда, принялись поглощать кофе, на вид совсем слабый, но от этого не менее ароматный. Миша сунул чашку и ему, но Джареду было не до угощений.

- Я подстрелил... я вчера ранил одного из вас. Вы воспринимаете это... явно... спокойно. Вы враждуете с ним? С Дженсеном?

- Я спокоен, потому что так велела Данииль, - сказал Том бесстрастно. Такая причина могла бы показаться унизительной, но тон и весь вид Тома не оставляли сомнений в том, что чувства собственного достоинства ему не занимать и что оно нисколько таким поворотом событий не задето. Тут было другое. Что - Джаред понимал не вполне.

- Я спокоен, потому что спиногрызы меня вчера замучили пробежками по лесу, - сообщил Миша, - и я мечтаю только о массаже ног и теплой ванне. Кровавую бойню запишу на послезавтра, как минимум. Ты когда-нибудь пробовал играть в салки на выживание?

Один из волчат тявкнул и перевалился через Данииль в попытках дотянуться зубами до его уха. Он легко перехватил его и зажал небольшую голову под мышкой. Волчонок запищал и смешно уперся в его плечо задними лапами, стараясь выдраться из захвата. Миша держал его крепко. В его движениях сквозила многолетняя привычка.

- Вопрос продуманностью не отличается, - Джаред перевел взгляд на хозяйку дома, - очевидно, что вчерашнее - результат ошибки, и что ты лично ничего против Дженсена не имел. Чести это тебе не делает никакой, но говорить тут не о чем. Пресловутой кровавой бойни не будет.

- Его рана...

- Заживет за несколько дней. На нас быстро заживает, как тебе, должно быть, известно из легенд.

- Почему вы мне рассказываете это? Чем я заслужил особое внимание?

Адриана, зевнув, щелкнула зубами.

- Я привела тебя, потому что ты уже вляпался по самые уши, и просто так все равно бы не уехал, - сказала она, - я решила, что в тайны мы поиграем в другой раз - поздно махать кулаками после драки, волков ты уже видел,теперь проще объяснить тебе азы, чем ждать, что ты снова потянешься за ружьем. Ведь тогда придется объявлять охоту, а это никому не нужно.

- Рискованное решение для Проверяющего, - пробормотал Миша, - и только часть...

- В отсутствии настоящего Разведчика... - Адриана оскалила зубы, но Миша миролюбиво махнул рукой:

- Чада нет - не будем устраивать разборок. Привела и ладно. Данни решать.

Волчонок, выбравшийся благодаря неосторожному движению Миши из захвата, торжествующе укусил Мишу за нос и тут же, смешно подтягивая попу, не успевающую за длинными ногами, помчался на пол к своему второму товарищу, который нашел в углу безголовую мягкую игрушку и уже минут пять как трепал ее. Миша вздохнул и погрозил ему вдогонку кулаком.

- Где он, кстати говоря? Чад? - спросила Данииль.

- Вербует кадры, - глумливо ответил Миша, потирая пострадавший нос.

- С кем? - Джаред сначала не понял, кто это спросил, потому что Том даже не шелохнулся. Очевидно, это была какая-то волчья особенность - говорить, не шевелясь. Но губы Тома были сжаты в тонкую полоску, выдававшую внутреннее неспокойствие.

- С дочкой продавца из Мейплз.

- Сьюзи? Да у нее же мозгов... - удивилась Адриана.

- Чад не фанат айкью-тестирований.

На секунду Джареду показалось, что Том сейчас сметет всех с кровати и начнется что-то страшное. Почему он так подумал, он не знал, просто почувствовал, как шевелятся волоски у него на загривке, и как помимо его воли фокусируется все его внимание на Томе - куда отпрыгивать, если что. Но Том, спустя пару мучительных секунд, выдохнул и отвернулся.

- Пойди пробегись, - сказала Данииль.

- Я...

- Том.

Том кивнул и, сняв рубашку и брюки, выпрыгнул в окно, на ходу перекидываясь в свою волчью форму. Джаред непроизвольно поежился, уже в который раз. Это ощущение начинало ему надоедать.

- Чаду бы свой мозг для начала вправить, - сказал Миша в наступившей тишине, - безо всякого айкью-тестирования.

- Молчал бы уж, - яростно обернулась к нему Адриана, - самому ведь понадобилось протрепаться!

- А что мне было, врать? - изумился Миша.

- Есть разница между враньем и умением держать язык за...

- Умолкните, - осадила их Данииль. Они тут же стихли и пристыженно уставились на нее, - мы не одни.

- Но он... - начал было Миша, однако Данииль бросила на него короткий взгляд, и он снова замолчал.

- По здравому размышлению, идите-ка тоже пробегитесь.

- А спиногрызы?

- С собой. Все выметайтесь. Дайте мне поговорить с гостем.

- Пойдемте, дети, - Миша сгреб завопивших волчат подмышки и потащил их к двери. Адриана помедлила было:

- Данни...

- Марш, марш. Все на улицу.

Адриана вышла, прикрыв за собой дверь. Он остался один с буравящей его взглядом, но улыбающейся Данииль.

- Перестань ломать стул и садись нормально, - сказала она, - хорошенько подумай, о чем именно ты хочешь меня спросить. Не все вопросы стоят потраченного на них воздуха.

О чем спросить ее? О природе оборотней? Об их истории, появлении, войнах, целях? О Билле и Джеке? О старом Берни и злой Софии? Вопросов было много, но настойчиво крутился почему-то только один.


**

- Дженсен... - задумчиво протянула Данниль, и ее улыбка несколько потускнела. Джаред, пользуясь паузой, разглядывал ее. Встреть он ее в прошлом, сугубо человеческом мире, то, скорее всего, подумал бы, что она фотомодель или какая-нибудь романтическо-комедийная актриса. Она была красивая и вся какая-то глянцевая, особенно когда вот так валялась и улыбалась - у нее не было ни морщинок, ни синевы под глазами, ни усталого прищура, волосы блестели, как в рекламе, а тело, казалось, передвигалось лишь из солярия до спортзала и обратно. Однако стоило ей совершить пару резких движений или внимательно посмотреть на какого-нибудь зарывающегося члена семьи - стаи? - становилось очевидно, что от бессмысленного лица с обложек в ней нет ничего. Тогда явственно в ней сквозил волк, и не просто волк - вожак, и нельзя была сказать даже, почему - выражение ли глаз выдавало ее, цепкий ли взгляд, который, казалось, ощупывает тебя, взвешивая, чего ты стоишь и не зря ли встал сегодня утром с кровати - или, может быть, сила, кроющаяся в ее некрупных мышцах, грация движений хищника. В отличии от прочих, она сама ничем не напоминала собаку - все в ней было волчье.

Он не мог понять, нравится она ему или нет. От нее было странное ощущение.

- Это не та история, которую я стала бы рассказывать первому встречному, надеюсь, ты это понимаешь. -Джаред понимал не слишком - с его точки зрения, именно таковым он и являлся, но спорить не стал. - Когда человек вырастает, у него становится меньше друзей, - продолжала она, - ты замечал? Да и те, что остаются, связаны с ним уже не так крепко, как раньше. В детстве друг - это настолько важно, что ребенку часто трудно представить, как можно с ним расстаться.

- Дети меняют товарищей, - заметил Джаред, когда она сделала паузу, - родители перетаскивают их из школы в школу, да и соседи переезжают постоянно и забирают детей с собой.

- Верно, - согласилась она, - это вопрос не протяженности, а моментности. В каждый конкретный момент вашей дружбы важнее этого общения и близости ничего нет. Но расставание ты перенесешь, как и многое другое - адаптивная психика в помощь. Дети действительно меняют друзей, обычно по воле внешних обстоятельств. Другое дело, что сиюминутное ощущение близости совсем другое в детстве - это ощущение постоянства, зафиксированное в одном моменте. И бывает, что кто-то один, или даже пара близких у тебя все-таки остаются надолго - если тебе повезло не переезжать слишком часто. В отдельных счастливых случаях дружба доживает до подросткового возраста и переживает его.

- Мне в этом смысле, скорее, не повезло. У меня было много друзей, но они слишком быстро сменялись. Никто не зацепился с детства.

Данииль помолчала немного, глядя на Джареда с улыбкой. Потом встала и подошла к нему.

- Ты не возражаешь?

- Нет, - ответил Джаред, вставая автоматически, прежде, чем понять, о чем его спрашивают. Данииль привстала на цыпочки, подтянула к себе и понюхала его шею. Сначала с одной стороны, потом с другой. Джаред замер, не понимая, как ему реагировать.

Данииль улеглась обратно. Ее поза была теперь другой - не такой расслабленной, как до того, хотя и отчетливой враждебности в ней не наблюдалось.

- Есть смысл удивляться вслух?

- Едва ли, - сказала она и снова улыбнулась, словно извиняясь. - По крайней мере, не сейчас.

- Ты говорила про друзей, - напомнил Джаред, - хотя я не слишком понимаю, какая связь здесь с Дженсеном.

- Мы выросли бок о бок.

- Я думал, что вы все росли вместе, - удивился Джаред, - такой маленький город...

- Мы оба с ним не из этих мест. Мы родились гораздо севернее. Зимой тут жарковато в наших шкурах - они рассчитаны на более суровые морозы.

- Но вы не в одной стае теперь?

- Если бы ты был волком, ты бы чувствовал такие вещи без объяснений.

- Ну так укуси меня, - нетерпеливо мотнул головой Джаред, - но будет проще, наверное, если ты все-таки снизойдешь до уровня презренного человечишки.

- Укуси? - она удивленно уставилась на него, - ты же не веришь глупым мифам об укусе вервольфа?

- Думаешь, я счастливый обладатель "Ликантропии для дураков"? Сведения мне черпать практически неоткуда. То, что я узнал о волках, привело меня сюда, но на этом ресурс кончился.

- Искусай я тебя хоть с ног до головы, это ни к чему не приведет, - терпеливо сказала Данииль, - этим нельзя заразить. Волком можно только родиться.

Джаред фыркнул:

- Конечно. Билл и Джек никогда раньше не заморачивались, просыпаясь в шерсти по утрам. А потом почему-то призадумались. И сразу в канадский лес наутек. Не надо делать из меня дурака.

Что произошло в следующую секунду, Джаред понял не вполне. Очнулся он уже на полу, на спине, моргая и пытаясь вернуть вышибленный воздух в легкие. Оскалившаяся Данииль прижимала его лапами к паркету и в волчьих глазах ее читался вызов, который, впрочем, быстро сменилась на простое раздражение.

Джаред подумал, что надо бы подставить ей горло, показать, что сдается - по-волчьи, мысль пришла из ниоткуда и почему-то заставила себя выслушать - но заставить себя откинуть голову он не смог. Данииль еще несколько секунд глядела ему в глаза, склонившись, а потом сняла с него лапы и уселась на пол меж его ногами.

- Э... я что-то не то сказал? - спросил он, приподымаясь. Воздух задрожал вокруг волчицы, и она выгнулась, перекидываясь обратно в человека. Джаред машинально пригладил волосы, морщась - снова мурашки. Либо он привыкнет к ним, либо вылезет из собственной кожи в один прекрасный момент.

Голая Данииль с недовольством глядела на остатки шелкового халата, порвавшегося от ее межвидовых упражнений и молчала. Джаред сел, стараясь смотреть только на ее лицо.

- Так что я...

- Ничего, - отрезала Данииль. - По сути вопроса - отвечаю. Волком действительно необязательно родиться от волчицы, я имела в виду не это. Но никакие укусы не помогут, если тут, вообще, можно говорить о помощи. Нет, - прервала она его, видя, что он собирается еще что-то спросить, - мы об этом говорить не будем, - в ее голосе зазвенели командные нотки, и Джаред невольно напрягся, - ты все еще хочешь узнать о Дженсене?

- Пожалуйста, продолжай.

- Дженсен был моим братом. Не кровным, но нас выкормила одна и та же женщина. Мы росли, как волчата одного помета.

Джаред затаил дыхание. Данииль, видимо, не шутила, когда сказала, что не делится этой историей направо и налево. Но дело было не только в этом. Начни она рассказывать о том, какой вид салата Дженсен предпочитает или в скольких штатах он побывал, он все равно бы слушал, навострив уши. И то, что она сидела перед ним сейчас обнаженной, совсем не так волновало его, как истории из жизни человека, которого он и видел-то всего раз, и в свете весьма неприятных обстоятельств. Сопутствующее этому внутреннее ощущение казалось ему забытым давно и всплывшим несколько некстати.

- В нашей стае было не так уж много волков, но все из очень древнего рода. А мы с Дженсеном были сиротами, и никто не знал, откуда мы взялись. Над нами тряслись, как над сокровищем, потому что в прочих семьях давно уже рождалось очень мало волчат, и многие из родившихся были слабыми или больными - вероятно, из-за давней традиции кровосмешения. А из нас растили надежду.

- Надежду на что?

- Ну... на возрождение рода.

- Вы должны были родить сотню волчат?

- Разумеется, нет. В волчьих стаях многое завязано на ритуалах.

Они должны были стать символом. Новый вожак и его подруга, новая линия потомства, свежая сильная кровь. Если бы они были из какой-то определенной семьи, даже не самой плохой, никто все равно бы и не посмотрел на них с такой точки зрения - но они были подкидышами. У волков это редко бывает.

- Точнее, так, - подумав, добавила Данииль, - у волков в природе, у настоящих волков, этого вовсе не бывает, волчата всегда остаются в стае, за ними в той или иной степени присматривают все.

Джаред вспомнил, как беззаботно играли двое маленьких на кровати, и как привычно возился с ними Миша.

- Но если волчата рождаются, например, больными, то волчица их не кормит, поскольку она сразу знает о болезни, чувствует ее. Мы, конечно, не так жестоки в смысле природных обычаев. У нас хватает сугубо человеческих сторон... ведь и у обычных людей могут быть и сироты, и брошенные младенцы, и что угодно еще. Однако, несмотря на все это, среди оборотней здоровые волчата-подкидыши, все же, абсурд. Волки старых традиций воспринимают такое, как весть с небес. Магическое знамение.

- А вдруг вы на самом деле всего лишь...

- Я рассказываю тебе о том, что было, а не о том, что могло бы быть. - Данииль подобрала ноги и рассказывала, задумчиво глядя в пустоту перед собой.

Они росли в странных условиях, в каких редко растят волчат, и уж тем более не растят детей. Чуть ли не с рождения им толковали о том, кем они должны стать и какие надежды на них возложены. Дженсена начали учить тактическим приемам вожака в драке и правильному поведению в стае, когда он едва умел ходить. Данииль в это же время учили, что значит быть мудрой подругой главы стаи, как родить и вырастить как можно больше детей, как руководить стаей, когда вожак занят другими делами, как вести себя в битве и как помогать членам стаи в мирное время. Они должны были стать альфа-парой, где Дженсен был бы главным, а Данииль - второстепенным партнером.

- Дженсен не похож на... - Джаред запнулся. Откуда ему было знать, на что был похож и не похож Дженсен? Он явно не был слабаком и нытиком, и волчья форма у него была вполне впечатляющая. Но он совсем не виделся Джареду предводителем стаи.

- На вожака? А я похожа на генеральскую жену?

- Ты похожа на генерала.

- О чем и речь, - вздохнула Данииль, - судьба знатно посмеялась над нами, - она помолчала немного, - история подходит к концу. Одним прекрасным апрелем мы оба с Дженсеном достигли волчьего совершеннолетия. Все надежды, возложенные на нас, рухнули, что называется, в одночасье. Только никто этого не пожелал признавать.

Джаред молчал, ожидая продолжения. Данииль смотрела куда-то в пространство. Пауза затягивалась.

- Я так понимаю, вожаком Дженсен не был.

- Нет.

- Не стал им или не захотел становиться?

- У волков с этим все довольно четко, Джаред. Невозможно притвориться тем, кем ты не являешься. Может быть, если ты... - она снова замолчала.

- Он не смог быть вожаком?

- Он не был вожаком. Как сказать... - она задумалась, - черт, словами это очень сложно. Он не соответствовал тому, кто может стать вожаком. Этого не было в его, ну скажем, крови.

- Но в твоей было, - не надо было даже спрашивать.

- Неслыханное святотатство, - кивнула Данииль, - вожак-женщина - на Севере это непредставимо. Мы должны были стать альфа-парой, но никак не альфой-женщиной и... - Данииль повела плечом, - тебе наша терминология ни о чем не скажет.

- Вы сбежали?

Данииль фыркнула.

- Нам было девятнадцать лет. Мы ничего не знали в жизни, кроме порядков этой стаи. Порядков диких, не похожих ни на порядки людей, ни на порядки волков. Волки ведь никогда не идут против природы. Но наши родители - пусть не родные, но единственные, которых мы знали - и вся прочая община - они диктовали все условия игры. Разумеется.

- И что произошло?

Данииль поморщилась.

- Произошла волчья свадьба, - сказала она коротко.

Джаред открыл рот. Закрыл его.

- Вы...

- Женаты? Да, в определенном смысле.

Джаред почувствовал вдруг, как ему становится не по себе. Он встал и подошел окну. Ставни с трудом, но поддались, и свежий воздух немного успокоил его разгоряченную кожу.

- Мы не были несовместимой парой. Во мне текла кровь вожака, а он инстинктивно занимал роль советчика и обеспечивающего поддержку и охрану, роль бета-волка, хотя даже это не совсем соответствовало его природе. Но мы не были... настоящей парой.

Скорее всего, будь они даже оба вожаками, полетели бы клочки по закоулочкам - они не сочетались так, как от них того хотела стая, даже просто по чертам характера, не касающимся волчьих законов. Но хотя они не очень-то подходили друг другу, мони ладили. И их головы были настолько задурены, что мы с трудом осознавали разницу.

Джаред вернулся обратно и вновь сел на стул. Данииль продолжала говорить. В начале своего рассказа она была безмятежна, как будто дела прошлого давно перестали волновать ее, но сейчас голос ее звенел.

Через год после свадьбы Дженсен должен был занять место вожака. Конечно, добавила Данииль, он стал бы всего лишь демонстрационной фигурой, никто не доверил бы настоящих полномочий двадцатилетнему юнцу, который, к тому же, был очевидно не способен справиться со своими обязанностями. Но у Старших здравый смысл давно куда-то сместился, и они не допускали даже мысли об ином сценарии. Дженсен должен был стать этакой королевой английской, без полномочий, но с огромной ответственностью и статусом... все было решено. Он усердно готовился, она помогала ему. В какой-то момент неизбежное понимание ужаса их положения все-таки пришло к ним, и они осознали, что все идет куда-то совсем не туда, что неспроста они постоянно чувствуем себя не на своем месте. Но поделать ничего уже не могли - церемония коронации - если говорить человеческим языком - была на носу, им постоянно твердили о том, что они должны и чего не должны ни в коем случае.

- И никто не помог бы нам, никто и не помогал, пока не появился Джо.

Она сделала паузу, окинув взглядом Джареда, который не спускал с нее глаз. Чувствуя затянувшуюся паузу, он безмолвно попросил ее продолжить рассказ, и она вновь вернулась к своей истории.

Джо был индейцем из племени Медвежий След. Он частенько приходил в их стаю, приносил лекарства, приторговывал амулетами, помогал лечить тех, кто не мог сам восстановиться по какой-либо причине. Он возился с Дженсеном и Данииль, еще когда они были детьми, и они привыкли к нему, относились так, как относились бы к родному дяде. За неделю до церемонии его вызвала их приемная мать.

- Проверить, что со мной не так, почему до сих пор, - Данииль отвела взгляд на секунду, - почему нет волчат. Мы решили поделиться с ним. Не потому, что надеялись на что-то - мы тогда, вообще, никому и ничему уже не доверяли.

**

- Джен, - Данииль, стоявшая посреди комнаты в одном ботинке и в полунадетых штанах, сдвинула брови, - там кто-то идет.

- Я не... пока не чувствую, - Дженсен привстал с кровати, стараясь напрячь обоняние. Чутье у Данни всегда было гораздо лучше, и это было еще одним поводом для неудовольствия у Старших, так что он инстинктивно старался не заострять на этом внимания.

Прошло еще минут пять, прежде чем раздался короткий стук.

- Джо, - с облегчением сказала Данииль, - это Джо. - Дженсен кивнул, он уже тоже это понял. - Входи, - крикнула она.

- Данииль, - индеец был, как всегда, обут в мягкие бесшумные мокасины. Немудрено, что она совсем не слышала, как он шел, только чувствовала его запах. Он смотрел на нее, приподняв загораживающую вход оленью шкуру, - будущая королева.

- Отвали. Ты же знаешь, мне удобнее так, - она натянула до конца штаны и принялась застегивать пуговицы своей простой рубашки.

- Осталось только нарядить Дженсена в платье, и получится чудесный символ Новой Стаи.

Даннииль засмеялась. Дженсен улегся обратно и отвернулся к стенке. У него отчаянно болела голова.

- Я вас ненавижу, знали бы вы, как.

Джо осторожно прошел вглубь освещенной свечами комнаты и уселся на низкий топчан. Кроме этого топчана и кровати в норе почти ничего не было, отчего она казалась необжитой. Все волки Старой Стаи мало проводили времени в помещениях, но от этого места веяло особенной прохладой отношения.

- Данииль, мне нужно осмотреть тебя.

- Я... - начала она, но, осекшись, махнула рукой.

- Мне обязательно присутствовать? - спросил Дженсен. - хотя, Данни, если ты хочешь, я останусь.

Данииль села на кровать подле него и обхватила голову руками. Из ее хвоста выбились рыжие пряди. Взъерошенная, неаккуратная и задерганная почти до невроза. Прекрасно.

- Как же мне все это осточертело.

Дженсен нащупал ее руку и сжал. Джо, кашлянув, поднялся и отошел к дальней стенке, словно его близость могла помешать им. В полутьме черные его глаза светились по-кошачьи, но от всего его смуглого облика веяло ненавязчивым умиротворением, знакомым им с детства.

- Поговорим? - кашлянув, спросил он, когда пауза слишком затянулась

**


- Он единственный не был заинтересован в делах стаи, - понял Джаред, - поэтому у вас не было риска.

Данииль кивнула.

Джо выслушал их внимательно. И его мудрости хватило, чтобы сказать им: бегите. Пусть стая закрывает глаза на ваше несоответствие статусу, враги такой слабости не упустят, и Дженсен не проживет и года, а из Данииль с ее замашками выйдет посмешище или, того хуже, изгой.

- Он сказал, что я душу в себе потенциал прирожденного лидера, и что я никогда не буду счастлива на других ролях. Сказал, что сколько видел волков, такого абсурда еще не встречал, - Данииль улыбнулась, - и потом поведал нам о краях, где не зазорно быть женщиной-вожаком. Мы слушали его, только что рты не разинув, конечно.

- И вы сбежали?

Данииль слезла с кровати, подошла к спинке кресла и сняла с него нечто, оказавшееся другим халатом, тоже шелковым, но темно-синим. Очевидно, ее любовь к женственным вещам возродилась с какого-то момента. Может быть, когда ее собственная природа, перестав быть бунтом, стала действительностью.

- Мы остались.

- Как... почему?

- После нашей беседы он все-таки осмотрел меня. Я была на третьей неделе беременности.

**

Джаред ушел от Данииль совсем поздно. По дороге его посетила шальная мысль зайти в бар, но он откинул ее - так недолго и в пьянчугу превратиться, этот сумасшедший городишко с легкостью доведет его до такого своими ежедневными открытиями.

Вместо этого он зашел в гостиницу, одел куртку потеплее, и, сунув руки глубоко в карманы, отправился в лес. Мысли об опасности подобных ночных прогулок на природе совершенно не преследовали его. Голова была забита тем, о чем рассказывала ему Данииль.

Дженсен и Данииль остались в стае еще на полгода. Церемонию удалось перенести, Джо помог им, настояв на том, что, поскольку Данииль якобы плохо переносит беременность, Дженсен не может немедленно взять на себя все обязанности вожака стаи. Старшие были вне себя, потому что, по их мнению, жена вожака не могла перетягивать на себя всеобщее внимание и отвлекать мужа от по-настоящему важных дел, но Джо напомнил им, что главной их бедой давно уже стало вырождение Старой Стаи, и что они не могут позволить себе риска потерять новых волчат, а тем более - детей символа Новой Стаи. В конце концов его мнение было с неохотой принято, и Данииль с Дженсеном оставили на некоторое время в покое.

Данииль изображала тошноту и головные боли, но на деле чувствовала себя прекрасно. Дни их с Дженсеном были посвящены, в основном, чтению. Джо приносил им книги и в какой-то момент даже умудрился раздобыть где-то старенький ноутбук, который они по ночам заряжали от единственного электрогенератора, стоявшего в подвале вожака Старой Стаи. Тот по здоровью не мог жить в норах - землянках, в которых жили все остальные члены стаи - и обитал в лесничем домике, брошенном более столетия назад.

Они познавали вселенную, закрытую от них более чем на двадцать лет. Если раньше они имели хотя бы некое туманное представление о том, что где-то за Лесом существует мир людей, машин, самолетов и электроники, который, как им всегда объясняли, был им не нужен и чужд, то о существовании других стай, живущих по кардинально отличающимся от их стаи принципам, они не знали вообще ничего.

Они осознали в полной мере, насколько им не повезло с собственной стаей - а ведь они даже не родились здесь и не были ее частью. Перед ними могла бы быть открыта совсем иная жизнь, мир открытых дорог, мир, где их бы принимали такими, какие они есть, где их природа считалась бы естественной. Но они были связаны со всех сторон, как марионетки, запутанные в своих ниточках намертво. От Дженсена ожидали великих свершений на посту вожака, Данииль, чей живот круглел с каждым днем, должна была всю жизнь быть его послушной женой.

По Данииль новые знания ударили сильно, и она ходила большую часть времени, точно в воду опущенная, но это было ничто по сравнению с тем, насколько они ударили по Дженсену. И так скрытный и тихий по натуре, он совершенно замкнулся. Данииль не понимала, что с ним происходит, инстинктивно чувствовала, что ему нужно помочь, пыталась оказать ему поддержку, но не умела найти нужных слов. С собой она еще могла справиться, ее волевая и прагматичная натура помогала ей, но как и что сделать для Дженсена, она не понимала. Он отчуждался от нее все сильнее, хотя никогда сам не пытался инициировать ссору или даже спор. Он был предупредителен и даже в чем-то нежен с ней, но они окончательно потеряли свою внутреннюю связь. Это было горько, и вместе с тем казалось неизбежностью.

Так они провели конец осени, а потом и зиму.

В марте была названа новая дата коронации. Близкие сочли, что беременность Данииль достигла той стадии, где волнения не будут для нее опасны, и Старшие заявили, что далее медлить ни к чему.

Тогда Данииль и приняла, наконец, окончательное решение.

**

Дженсен замер в дверях и окинул комнату недоуменным взглядом:

- Данни?

- Мы уходим, - коротко сообщила она. На кровати стояли две большие спортивные сумки, набитые вещами, и она застегивала одну из них. Данииль была раздета догола, небольшой для ее срока, но ощутимый живот мешал ей, и Дженсен поспешил ей на помощь, не раздумывая:

- Сядь, - попросил он, помогая ей справиться с молнией. Но выпрямившаяся Данииль даже не посмотрела не него, распуская волосы и чертыхаясь, когда за них больно зацепилась резинка.

- Церемония завтра, - зачем-то сказал он. Нутром он чувствовал, что слова уже не сыграют роли.

- Джо приготовил повозку. Мы уходим через полчаса. В этой сумке - мои вещи, в той - твои. Ты волен сам решать за себя, но...

- Ты считаешь, что мне нужно... - они оба скривились. Баланс между ними был исковеркан до безобразия, разбитое весло, сломанная конечность. Его уже невозможно было починить, только не так, не здесь.

- Я не могу за тебя ничего решать, - тихо сказала Данииль, - хоть я, может, и... но я не могу. Что бы нутро не говорило мне.

- А я должен решить за тебя, - ответил Дженсен медленно, - меня-то как раз не тянет, но я должен. Вообще-то. Вообще-то я должен велеть тебе остаться.

- Мы оба знаем, что этого не произойдет, - оскалилась Данииль, говорившая до этого спокойно.

Дженсен инстинктивно оскалился в ответ, и Данииль почувствовала, как тянет ее перекинуться, как поднимается несуществующая шерсть на загривке. Она не стала противиться этому чувству. Дженсен не преминул последовать ее примеру, бросаясь вперед и замирая в полу-прыжке.

"Тебе нельзя, в твоем состоянии..."

"Чушь". Она переступила с лапы на лапу, проверяя, как перемещается вес ее тяжелого живота. Так было легче стоять, книги не ошибались. "Они просто не хотели рисковать, поэтому врали нам и про это. В очередной раз".

- Вы готовы? - вошедший Джо осекся, увидев двух напряженных волков. - Вы что, с ума посходили? Дженсен! - серый волк повернул к нему голову, - перекидывайся обратно, я не могу разговаривать с тобой, - произнес Джо. Спокойствие возымело действие - Дженсен послушался его.

- Самый ничтожный вожак за всю историю, - пробормотал он, садясь на пол уже в человечьем обличье.

"Что ты несешь?" - взвилась Данииль. Джо предостерегающе посмотрел на нее.

- Каждый второй норовит сказать мне, что я должен и чего не должен делать, - продолжал Дженсен, - и плевать, считают меня при этом будущим вожаком или наоборот. Давай, Дженсен, сейчас иди вот сюда, Дженсен, а сейчас вот так ползи на брюхе, Дженсен. Как меня это...

- Эй, - мягко позвал индеец, - у тебя есть шанс. Сейчас.

- От себя не убежишь, - Дженсен сник. Повисла тяжелая пауза, Данииль и Дженсен не смотрели друг на друга.

- Повозка стоит снаружи, - сказал, наконец, Джо. - Вам обоим лучше быть в волчьей форме, иначе вы с трудом туда поместитесь. У нас нет времени на ссоры. Данииль?

Волчица поднялась и решительно зашагала к выходу. У дверного проема она замерла, не поворачиваясь.

- Ты знаешь, что я тебя не брошу, - в тоне так и оставшегося сидеть на полу Дженсена сквозило бессилие. - Тем более, что ты... но как мы будем жить? И к тому же - они все равно найдут нас. Данни. Данни...

Та не обернулась, и Дженсен, тяжело вздохнув, перекинулся и последовал наружу за своей женой.

**

В какой-то момент пошел дождь и Джаред вымок до нитки. Он долго блуждал по лесу, вдыхая свежие земляные запахи, путаясь в корнях деревьев и спотыкаясь о кусты черники, и, в конце концов, выбрел на тропинку, которая привела его к дому Берни. Следовало пройти мимо и отправиться прямиком в гостиницу, где его ждали теплые вещи и постель, но в грязных окнах горел свет, и Джаред, неожиданно для самого себя, решил постучаться. К его удивлению, дверь почти сразу распахнулась.

Берни, одетый все в ту же засаленную куртку, окинул его взглядом.

- Наделал дел? - спросил он вместо приветствия.

Джаред склонил голову.

- Проходи, - ворчливо сказал Берни и посторонился, пропуская его в дом, - снимай ботинки, мне тут лужи не нужны. - Даже куболитр луж вряд ли мог сильно испортить здешнюю обстановку, но Джаред послушался, стаскивая свои видавшие виды армейские сапоги с ног.

Вместо кухни Берни указал ему в противоположном направлении, и, они, пройдя по незнакомому еще Джареду темному коридорчику, в котором ему пришлось склониться, чтобы не пропахать затылком потолок, вышли в небольшую гостиную. Тут было много уютнее, чем на кухне, мягкие кресла казались удобными, а шкуры на стенах - не особенно пыльными. В углу блестела глазами голова здоровенного оленя, а в камине пылал огонь.

Но Джаред ничего этого не заметил, потому что на низком диване напротив двери сидел Дженсен.

Тот, очевидно, тоже не ожидал подобной встречи, поскольку незамедлительно поднялся на ноги и с оханьем схватился за бок. На нем не было верхней одежды, кроме штанов, впрочем, Джаред его никогда в рубашке и не видел, так что странным ему это не показалось. Через его бок и плечо были перекинуты ленты туго завязанного бинта. На бинте темнело пятно засохшей крови.

- Сиди, - велел Берни. - Тебе нельзя резко дергаться.

- Джим! - резко начал было Дженсен, - хотя, с другой стороны, - он сел обратно на диван, замолк и уставился на Джареда.

- Джим? - переспросил Джаред.

Ему, наверное, следовало уйти. Причем немедленно.

- Нельзя двести лет жить под одним и тем же именем, - отозвался Берни, который распрямил плечи и сейчас уже не казался таким старым. Джаред не дал бы ему и шестидесяти.

- Вечер откровений просто, - пробормотал он, - у всех полетели фильтры. Так я, чего доброго, начну считать, что огнестрельное оружие - ключ ко всем тайнам мироздания.

- Смешно, - сухо заметил Дженсен.

- Садись, - кивнул на кресло Берни - Джим? - и стаскивай одежду, просушишь над камином.

Джаред стянул куртку и рубашку, помедлил немного с джинсами - но учитывая все произошедшее и увиденное сегодня, это было уже попросту нелепо - и стащил и их тоже. Оставшись в трусах, он повесил вещи на решетку перед огнем и вернулся к указанному Джимом креслу.

- Я, пожалуй, пойду, - сказал Дженсен, глядя на Джареда с откровенным недоверием и удивлением. Тот тут же пожалел о том, что разделся - наверняка это выглядело крайне нелепо. Что-то у него с головой сегодня не в порядке, определенно.

- Посиди еще несколько минут. Мазь должна впитаться, - Джим ушел куда-то вглубь дома, оставляя их в комнате одних. Напряжение зримо нарастало, и Джаред выпалил первое, что пришло ему в голову:

- Почему ты ночевал в гостинице?

Дженсен моргнул:

- Что?

- Ты же живешь тут, в городе. Зачем тебе было ночевать в гостинице?

Дженсен склонил голову набок. Он сидел, уперев руки в широко расставленные колени, и в его позе не было расслабленности. Было похоже, что в любой момент он может сорваться и исчезнуть.

- Ты следил за мной? Хотя правильно, как иначе...

- Я увидел, что в гостинице над моим именем стояло имя некого Дж. Экклза. Сказал хозяину, что отыскиваю приятеля. Он указал мне тропу, по которой ты обычно уходишь в лес - гулять, как он пояснил.

- В следующий раз отмечусь Дж. Николсоном. Для верности.

- Откуда ты... - Дженсен внимательно смотрел на него, и Джаред осекся. - Послушай, я хочу извиниться перед тобой. Следовало бы с этого начать.

Дженсен продолжал смотреть на него, не мигая, и Джаред совсем уже было собрался встать, чтобы одеться и уйти.

- Душ.

- Что?

- Я периодически ночую в гостинице, чтобы принять душ, постирать одежду. Поспать на нормальной кровати.

- А...

- А живу в лесу. Откровенность за откровенность. С чего была пальба?

Джаред подтянул под себя одну голую ногу и уселся поудобнее. Раз уж они разговаривают, стоны по поводу затекших конечностей точно не будут в тему. Дженсен продолжал рассматривать его, мигая меньше положенного.

- Билл Уильямс и Джек Донован - мои коллеги. Я приехал в этот город, чтобы отыскать причину их исчезновения. Твое имя было последним, на чей адрес Билл выслал письмо. "Надо поговорить. Я скоро буду".

- Почему родственники Билла не остановили тебя?

- Почему родственники... вы в курсе тут вообще, что Билл и Джек считаются пропавшими без вести?

- Я... мы мало контактов имеем с внешним миром.

- Но полиция ведь искала их, наверняка здесь устраивали допросы и вели следствие?

- Честно сказать, не имею понятия. Но если все велось через наш участок, то Джеффри в курсе местных дел, он бы устроил все.

- Я все равно не понимаю, - Джаред помотал головой, - ты говоришь и говоришь, но я не могу сложить два и два. Родственники похоронили Билла и Джека. Похоронили, с церемонией, молитвой, застольем...

- Этого не может быть, - Дженсен резко сменил позу и скорчился от боли, - вот дьявол. Этого не может быть - они оба высылали письма родственникам.

- Письма? Какие еще письма? Что в них было?

- Я не знаю и представить не могу. Думаю, такое трудно объяснить. Но письма были.

Джаред в волнении вскочил на ноги и чуть не столкнулся с Джимом, который вносил в комнату поднос с дымящимися стаканами.

- Выпейте оба. Дженсен, тебе лекарство. А ты бери вино. Я подогрел его.

Перемены в его поведении были слишком разительны.

- С чего такая забота? - Джаред не спешил брать стакан, - там цианид?

- Немного гвоздики и мяты, - пожал плечами Джим, - всегда готовлю такое от простуды. Не хочешь, не пей.

- Три дня назад ты готов был убить меня просто за то, что я постучался в дверь.

- Земля слухами полнится, - туманно ответил Джим, - а ты, раз уж пришел, веди себя как гость, мистер святая инквизиция.

Джаред, проглотив ответ, взял зачем-то оба стакана с подноса и, преодолев разделяющее их расстояние, протянул один из них Дженсену. Тот автоматически поднял руку и, поглядев на него снизу, забрал питье. На мгновение у Джареда перехватило дыхание.

- Я... - произнес он севшим голосом и замолчал. Дженсен уже пил, не обращая на него внимания, а Джаред почему-то все никак не мог отмереть и вернуться к креслу.

Из ступора его вывел кашель Джима. Он молча сел на место.

- Я не знаю, что случилось с письмами, - сказал Дженсен, отставляя пустой стакан в сторону, - что ты туда намешал, Джим? Вербены, что ли? Ненавижу эту дрянь. Так вот - я не знаю, что случилось с письмами, но это, конечно, несколько меняет дело. По крайней мере, наш лесной инцидент перестает напоминать выходку полоумного маньяка.

Джаред кивнул, потому что говорить так и не получалось.

- Я скажу Биллу и Джеку, чтобы зашли проведать тебя. Ты ведь остановился в гостинице? - Джаред снова кивнул, - Билл и так собирался к тебе заглянуть. Что касается меня, извинения приняты. Думаю, мы вряд ли увидимся еще, так что можешь не переживать на мой счет, кровавой мести не будет. Джим, - обратился он к мешающему поленья хозяину, - я пойду. Мазь впиталась, лекарство меня согреет. Спасибо, ты меня очень выручил. Привет Софии, - добавил он со смешком, поднимаясь.

- Очень смешно, - отозвался Джим, - сам и передавай.

- В другой жизни.

Дженсен вышел через дверь, не перекидываясь, но Джаред не сомневался в том, что пределы двора покинет уже не человек, а волк, здоровенный зверь с серой шкурой в подпалинах - волк, которого он теперь чувствовал, что узнает в любом обличье.

Что тут произошло, черт возьми?

- Тебе бы перекинуться да пробежаться, - сочувственно сказал ему Джим. - Но, может быть, виски?

**

-- продолжение в комментариях

запись создана: 09.11.2013 в 02:17

Вопрос: Немногословным

1. Читаю, спасибо		46	(100%)
Всего:		46

@темы: J2, буквы homemade, Волчья ягода

---

самый короткий J2M драббл в мире

...косится на Дженсена: как там, порядок? Дженсен медленно моргает, отпускает линию рта, становится как будто моложе немножко, и сразу ясно, насколько он пьян. В смысле, на сколько именно он пьян, он пьян всего чуть-чуть. Так, чтобы расслабиться. Джаред - больше. Более.
Косится на Дженсена еще немного, потом Майк отпускает шуточку такую, что гнет пополам, как ель под ветром. Сквозь спазмы опять косится: Дженсен тоже, да. Аж ударяет себя раскрытой ладонью по колену, сильно, наверное - даже обожгло.
Потом смех отходит и возвращается общее гудение вечеринки. Народу не так уж много, но все время кто-то входит и выходит из комнаты, Дженсена бы точно раздражало, если бы не "всего чуть-чуть", а Джаред, как собака, шевелит ушами и пытается отслеживать, кто куда идет, не нервно, а просто.
Они сидят плечом к плечу, коленной чашечкой к коленной чашечке, но Джаред этого не замечает, потому что они всегда так сидят. Не замечает ровно до той минуты, пока Миша не съезжает откуда-то сверху на ковер перед ними одним слитным движением, Джаред не успевает отследить, почему. С другой стороны, это Миша, может, там причин и нету никаких вовсе. Но скорее всего, какой-нибудь фант, какой-нибудь розыгрыш, или что-то такое, может, потерял что-то, в конце концов, пуговицу там - но Миша сверху выглядит совсем небольшим, и смотрит голубыми глазами, запрокинув голову, и тут на Джареда вдруг накатывает, и он не может дышать, накатывает, что они сидят двое рядом и смотрят на сидящего на ковре на коленях Мишу, и в кои-то веки покоситься на Дженсена - невозможно, просто невозможно, и Джаред думает о том, что если бы сглатывать слюну надо было в тишине, было бы еще хуже, и поэтому слава богу, что шум и гам. И что это за глупости. И что это за дела. И как же теперь. Как?..

@темы: J2M, буквы homemade

---

Очень интересно посмотреть дом Джареда и Женевьев, который они по каким-то причинам продают теперь.
www.redfin.com/CA/Studio-City/11345-Brill-Dr-91...
(пруф)

Вообще люблю такие штуки смотреть. Рояль посмешил, винные ряды на верхотуре были ожидаемы, то, что от кровати из спальни сразу можно увидеть и даже выйти в сад - это очень здорово. Бильярдный стол, ха!
Вообще очень выдержанного вкуса дом, и не претенциозный, по-моему.

@темы: Facts

---

Я не очень часто пишу здесь, и редко - о себе, например, но если вам что-то интересно, вы можете спросить меня здесь.

Хотела спросить по поводу фика из предыдущего поста. Я его пишу уже очень давно, много исправляю, много думаю, пишу небыстро. В данный момент у меня есть почти готового текста еще на несколько выкладок. Я в первый раз выложила целиком первую часть, которая двадцать страниц. Удобно ли так читать, не слишком ли большие куски?

@темы: userfriendly

---

Волчья ягода

Автор: backseat
Фэндом: Supernatural
Персонажи: Джаред Падалеки/Дженсен Экклз, Джим Бивер, Миша Коллинз, Данииль Харрис, Том Уэллинг, Чад Майкл Мюррей, Адриана Палики и др.
Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш, Романтика, Фэнтези, Детектив, Hurt/comfort, Мифические существа
Размер: макси
Статус: в процессе написания

От автора: Эту историю я пишу уже больше года. Написана почти половина. Долго не выкладывала, сейчас решила начать это делать. Пока выкладываю одну часть.
Можно читать на фикбуке.

Волчья ягода. Часть первая

Волчья ягода

"Homo homini lupus est", человек человеку волк. Затёртая до белизны пословица воспринимается сейчас с точностью до наоборот. В Риме она означала "Все мы - стая".
(c)

Пролог

**

Он ждал, прикрыв глаза, стараясь вплоть до мелочей ощутить все свое тело, чтобы спустя секунду забыть и заново его познать: так превращаешься в часть того, что тебя окружает, так стираешь границу и тогда становятся неотделимы волк и лес. Серо-перламутровый туман, сырая земля, пожухлые сосновые иглы, горчинка в воздухе от близости ручья, мокрые камни, все собиралось вокруг него и становилось им.

И пришло то отрешенное, незамутненное состояние покоя, которое нельзя отыскать, если ищешь не с тем намерением, и которого он никогда не мог достичь, будучи в человеческом обличье. Только так, только шкурой ощущая тягу влажных земных недр, хвостом собирая репья, расширенными зрачками впитывая другой мир - с приглушенными красками, но полный неуловимых ранее деталей и мазков.

Он поднялся, отряхнулся и сгинул в ржаво-зеленом.

**

Часть первая

“Если ты встретил медведя-призрака, не стоит сообщать об этом по рации всему миру” (c)
Х. Клифтон, ученый (для National Geographic)

- Время, коллеги.

Сообщение вызвало волну ерзаний и покашливаний. Доклад был четвертым в секции и слушатели притомились.

- У вас все, Джаред?

- Да. Я надеялся, что останется пара минут на вопросы, но, по-видимому, слишком заговорился. Прошу прощения.

Люди в зале вновь зашевелились, некоторые воровато оглядывались на дверь. Большую часть интересовали теперь только кофейные термосы и подносы с бутербродами, ждущие снаружи. Им уже не было дела до канадских лесов, сомнительных легенд и чужих статей.

- Ничего страшного, у нас еще ведь есть... Кейси? Да, спасибо. У нас есть еще пять минут. Вопросы? - ведущий секции, непреклонно, точно учительница младших классов, следующий графику, окинул зал взглядом.

- У меня есть вопрос.

Участники конференций не особенно любили садиться в первый ряд, большинство предпочитало середину зала, самые сонные отправлялись назад. Спереди располагались разве что ведущие, участники обсуждаемого проекта и самые агрессивно настроенные критики. Задавший вопрос относился к числу последних, хотя в течение этой конференции ни он, ни сидящий рядом с ним высокий человек в строгом костюме не задали еще ни одного вопроса.

- Профессор Эйзенхайм, прошу.

У профессора был такой вид, будто он все утро рвал себе бороду. Но спокойные и несколько злые глаза подвергали эту теорию сомнению, хотя все объяснялось, скорее всего, их близкой посадкой и чрезмерной кустистостью нависающих над ними бровей.

- Я так понимаю, вы направляетесь в экспедицию в самом скором времени?

Его сосед наклонился к нему и что-то быстро произнес ему на ухо.

- Так и есть. У меня куплен билет в Канаду на сегодняшний вечер. - Джаред кашлянул. В горле пересохло, но он не любил пить во время докладов, это сбивало его с мысли, и извечные зеленые бутылки на длинном столе стояли нетронутыми.

- Вы собираетесь поддерживать контакт с институтом?

Профессор Эйзенхайм славился своими трудами о мерах предосторожности в полевых практиках. Еще он славился дотошным занудством, зарубившем ряд проектов на корню из-за "несоответствия категорически важным параграфам техники безопасности и, в конце концов, здравому смыслу". Но, копни он поглубже, впервые в жизни Джареду нечего было бы ему возразить.

- Там почти нигде нет связи, профессор. Я собираюсь вести путевые заметки, снимать видео и аудио, и буду высылать отчеты в точках, где будет сигнал. Но боюсь, контакт будет более или менее односторонним.

Это было, по большей части, откровенным враньем. Джаред не собирался надолго уходить в леса, по крайней мере, пока того не потребуют обстоятельства. Но Эйзенхайму об этом знать было необязательно.

Спутник профессора вновь наклонился к нему. Глаза профессора сузились.

- Кто финансирует вашу поездку? По какому гранту будет проходить формальная отчетность?

- Коллеги, прошу, тише, - вмешался ведущий. Поднявшийся было гул стих. Такие вопросы обычно не задавались.

- Я с удовольствием обсужу этот вопрос в кулуарах. Мне кажется, остальным слушателям неинтересны эти детали.

- Вы отдаете себе отчет, что двое предыдущих ваших коллег погибли, находясь в глуши этих самых гор? При странных...

- Несчастные случаи периодически происходят, профессор.

- Джаред, время.

Джаред окинул взглядом первые два ряда, где сидели те немногие, кому было дело до его доклада, и улыбнулся.

- Еще раз спасибо всем за внимание. Надеюсь увидеться с большинством из вас в Орегоне на ноябрьской конференции.

**

Дабы вытащить живую рыбу из воды, поверить придется в то, что купится она на твою ложь. На ложь твоих ног, что колоннами неподвижными в струях реки несут тело и желание завершить охоту. На ложь твоих рук, будто бы не существующих. На ложь твоих глаз, будто бы не видящих. Войдя в реку, помни, что входишь однажды и навсегда; но вечность это не твоя, вечность эта - рыбы. Жди терпеливо, пока вода смоет запах кожи твоей в небытие, растворит его, сделает ложь правдой. Когда правда даст знать о себе холодом, как она только и умеет, тогда поймешь, время пришло. Следи за зоркостью, не за меткостью, потому что рука не промахнется, если не промахнется взгляд. Погрузив пальцы в реку, не бойся чешуи. Рыбу держи крепко, вера ее не слишком прочна, и если вера ее покинет, выскользнет она так же быстро, как вернутся запахи к твоей коже на мокрой земле берега. Убивай разом и до конца, потому что рыба заслуживает прощения, как заслуживает его и ловец.

**

Путь от аэропорта был долгим, но Джареда это не смутило. Ему нравились тишь открытых пространств и гул чащи, сырые запахи леса и будто выгоревшие от жары запахи полей, нравилось то, как гудят мышцы спустя несколько часов ходьбы по непокрытым дорогам. Кроме того, у него были и иные цели. Он шел, внимательно оглядывая окрестности и стараясь запоминать ответвления от основной тропинки. Этот лес ему стоило знать, как свои пять пальцев.

Когда он добрался до города, солнце уже позолотило ветки сосен и елей, и птицы шуршали в них, укладываясь спать. Давал знать о себе зверский голод, но сначала предстояло поговорить с местными, а потом уже позаботиться о ночлеге и еде.

Маленький паб был закрыт, закрыто было и обшарпанное кафе, и только в дверях магазина еще виднелась какая-то жизнь. Рослая нескладная девушка, сняв плакат с загорелым молодцем, закрывавшем большую часть двери, принялась ногтями отскребать следы клея со стекла.

- Добрый вечер, - поздоровался Джаред. Девушка сразу бросила свое занятие и с удивлением уставилась на него. Глаза у нее были голубые и непрозрачные.

- Ага, - отреагировала она, наконец, - вы пришли пешком?

- Да, от аэропорта. Я люблю ходить пешком, - удивление в ее взгляде сменилось недоверием, - в моей работе это нормально, я ученый. Приехал исследовать местный фольклор.

- Что?

- Истории, легенды, сказки. Поговорить с индейским населением и с местными. Со стариками и не только.

- Ясно, - она кивнула отстраненно, - Вы хотели что-то купить? - ей явно не хотелось идти обратно за прилавок, рабочий день уже закончился.

- Нет, спасибо. Я хотел бы узнать, где у вас в городе можно найти старейшин.

- Старейшин? Это кто?

- Кто-нибудь, кто живет здесь давно. Бабушки, дедушки... прабабушки или прадедушки - еще лучше. Уважаемые люди, те, с кем ходят советоваться, кто помнит историю поселения, старые времена.

- Не знаю. У нас как-то такого... хотя, может быть, Берни старый? Ему лет сто, наверное.

- Берни. Прекрасно. Где живет Берни?

Девушка вновь окинула его подозрительным взглядом, и Джаред на всякий случай постарался изобразить ослепительную улыбку. Это, по-видимому, смягчило ее, она сама приподняла угол рта и сообщила:

- У реки там зеленый дом, самый обвалившийся.

- Премного благодарен, - кивнул Джаред и собрался было уходить, но девушка окликнула его:

- Эй... вы, мистер...

- Джаред Никлсон.

"Николсон? Дж. Николсон? Серьезно, Джаред?.."

- Вы знаете, тут же приезжали недавно такие вот, как вы. Фоклер... как его? - собирать. Только как приехали, так и сгинули. Говорят, убили их. Не стремно вам соваться сюда? Или вы не знаете ничего?

- Мэм?

- Сьюзи.

- Сьюзи, я не боюсь, - Джаред снова старательно улыбнулся, - это моя работа. Симпатичные продавщицы тоже иногда исчезают, всякое случается в этом диком мире, но ты же не бросаешь работать здесь из-за этого? Верно?..

- Верно, - разулыбалась Сьюзи, и, подумав, добавила, - вы, это... заходите еще!

- Конечно. Непременно приду, как не придти теперь.

Продавщицы, быть может, здесь не исчезают, думал Джаред, отходя от двери, с которой покрасневшая Сьюзи с удвоенной энергией принялась отдирать клей. Статистика работает, но только не возле малюсенького Пайн-крик и только не с такой периодичностью. Два раза за два года, оба раза - летом, оба раза - приезжие исследователи. Впрочем, тебе этим голову забивать необязательно.

**

Пайн-крик был маленьким не известным никому городком. Он раскинул свои кривые улочки далеко от основной трассы и в него почти никогда не забредали случайные люди. Существовал он за счет небольшой лесопилки и нескольких мастерских, обрабатывающих шкуры и делающих чучела на продажу. Кроме небольшого кафе, нескольких забегаловок, аптеки, паба и пары-тройки магазинов в нем было решительно некуда податься.

Места вокруг были крайне живописны, но недостаточно близки к высоким горам, чтобы он мог стать курортом горнолыжников, и недостаточно близки к крупным озерам, чтобы он мог стать пристанищем для ищущих уединения парочек. Было в нем, однако, свое очарование, возникающее, отчасти, как раз из-за отсутствия туристов. Лес, окружающий город со всех сторон, был великолепным, таким, каким и должен быть настоящий лес, густым, безлюдным, кишащим зверьем и щебечущими птицами. Горы и озера, пусть и небольшие, тоже, на самом деле, можно было отыскать, приложив определенные усилия и прихватив достаточно сандвичей в дорогу.

Дом, путь к которому ему указала Сьюзи, находился на самой окраине. Невдалеке от него журчала река, сзади приютилось небольшое нераспаханное поле, которое, должно быть, годилось под футбольные цели местных ребятишек. У самого крыльца симметрично росли две сосны с таким толстым обхватом, что сложно было даже представить, как давно они появились здесь, хотя точность их расположения указывала на то, что к этому приложил усилия человек, а не ветер.

Он долго стучал в обшарпанную дверь и уже почти уверился в том, что ему не откроют. Поэтому когда она резко распахнулась, он в первую секунду забыл, что собирался произнести, и молча уставился на стоящего в проеме человека. Коричневого цвета патлатый старикан в засаленной майке уставился на него в ответ. На вид ему было, конечно, не сто, но никак не меньше семидесяти лет.

- Чего надо?

- Здравствуйте, - Джаред не стал экспериментировать с улыбкой, опасаясь, что мрачный Берни не оценит его чар так, как оценила их Сьюзи, но стараясь говорить как можно более дружелюбно, - вы не уделите мне несколько минут?

- Чего надо? - в тоне Берни ничего не изменилось.

- Я собираю истории, легенды, ска... - дверь захлопнулась перед его носом так же быстро, как распахнулась. Джаред закрыл рот. Шагов по ту сторону двери слышно не было, и, подождав немного, он решил рискнуть, сбавив тон:

- Я знаю, что произошло здесь прошлым и позапрошлым летом.

Ответом ему была тишина, в которой различим стал скрип деревьев, нависающих над рекой. Днем от этого дома, вероятно, открывался потрясающий вид на воду, но сейчас, под уже совсем темным небом окружающую красоту становилось видно все хуже и хуже. Лес в такое время суток скорее настораживал, пробуждая темные подсознательные страхи.

- Я знаю, что Джек не срывался с горы, а Билл не пропал без вести.

Берни за дверью не шевелился и, кажется, не дышал.

- Я не уеду, пока не узнаю, что с ними произошло.

- Ха! - раздалось за дверью.

- Может, все-таки откроете мне дверь?

- Уезжай домой, парень, - послышалось из-за нее, - уноси ноги. Никто не станет здесь рассказывать тебе... легенды.

- Может быть, тогда кто-то здесь расскажет мне о волках?

Вновь повисшая тишина показалась на этот раз мертвой. Казалось, замерли даже самые скрипучие ветки.

Дверь приоткрылась.

- Кажется, тебе не терпится попробовать чьих-то зубов.

Ответ был неожиданно прямым, и Джаред на короткое мгновение словно остолбенел. Не от страха, от осознания того, что он не ошибся, ехал сюда не зря, не зря провел столько бессонных ночей над пожелтевшими книгами и рассохшимися кассетными лентами.

- Можно, я войду?

Берни ответил ему тяжелым взглядом, но, вздохнув, посторонился.

- Обувь сними на пороге.

**

Джаред с раздражением бросил трубку. Тщетно, все тщетно. Говорят, три дня - срок, в течение которого для пропавших без вести оставалась еще какая-то надежда. После этого статистика падала ниже десяти процентов.

- Билл, сукин ты сын, куда же тебя занесло, - Джаред уткнулся лбом в шершавую поверхность стола, заваленного сотней папок и вырезок из газет. Прошла уже почти неделя с тех пор, как Джаред вернулся из Бразилии и принялся за поиски.

Прошло восемь месяцев с тех пор, как Билл пропал.

Джаред не знал о его исчезновении. В то время он был в командировке на юге Бразилии, где провел долгие месяцы, участвуя в археологических раскопках недалеко от Кампо Нова де Парецис. Палеонтолог, занимающийся реконструкциями давно прекративших существование экосистем - он привык надолго пропадать из цивилизованного мира. Бразильская его работа была связана, главным образом, с городскими птицами и грызунами, их было обнаружено там какое-то непередаваемое количество, и Джаред провалился в проект, как в болото. Древний город раскапывали медленно, нанятые рабочие то ломали ценные скелеты лопатами и кирками, то уходили в гулянки по поводу очередного местного праздника, то пытались что-нибудь своровать, чаще всего безо всякой пользы, потому что местные продавцы только смеялись над ними - кому нужны древние черепа крыс? Но приходилось следить за каждой мелочью. Новость о пропаже Билла он пропустил, не прочитав ее в новостях - с интернетом было очень туго, и если связь налаживалась, то Джаред использовал ее только для деловой переписки или для кратких разговоров с матерью.

Билла, насмешливого очкарика из Стенфорда, он знал довольно давно. Вначале он был всего лишь коллегой-конкурентом, но с тех пор как они вместе поработали над парой проектов в Индии и в северной Австралии, Джаред стал воспринимать его, как своего хорошего приятеля. В конце концов, нельзя облететь пол земного шара вместе, месяцами работать друг подле друга по локоть в грязи, не убив друг друга - и не проникнуться к партнеру хоть какой-то долей симпатии.

Джаред неплохо изучил его характер за это время. Билл был умен, хитер, осторожен и внимателен. Билл бы никогда не полез в гущу неприятностей, если бы знал о ней заранее. Он никогда не ездил в экспедиции один. Что побудило его в этот раз взять проект, связанный с канадскими индейцами, и, пусть косвенным образом, но с опасными животными, будь они хоть трижды тотемны? И рвануть на север в одиночку?

Джаред собрал всю информацию, какую только мог, прочел бесчисленное количество мифов и сказок, связанных с этой канадской местностью, обзвонил все социальные службы, ответственные за индейские резервации. Без толку. Не то, что Билла никто не видел, нет, его видели в нескольких городках, в Пайн Крик он даже прожил с неделю, его отлично запомнила дочка полицейского, которая с тех пор уже успела переехать в Нью-Йорк. Все помнили его в июле, в августе. Что случилось позже осенью, не знал никто.

Билл вышел на связь в последний раз двенадцатого сентября две тысячи одиннадцатого года. Он оставил своей жене голосовое сообщение, хотя она божилась, что телефон не звонил весь день. "Сегодня заканчиваю. Больше ничего уже не нужно делать. Все получилось правильно. Целую тебя, и поцелуй маму от меня. Я еще напишу". Она ждала, что он вернется в Калифорнию вскоре после этого.

Но он уже никогда не вернулся.

**

Вернувшись из Бразилии в Чикаго, Джаред узнал о пропаже Билла почти сразу. Он заехал по дороге домой на работу, чтобы поздороваться с тамошними ребятами и посмотреть, что изменилось за время его отсутствия. Дома все равно было пусто, и, прежде чем открывать дверь в затхлое и давно не используемое помещение, ему захотелось увидеть знакомые лица. Его встретили привычно тепло. В ходе разговора он спросил, где Билл, который по его расчетам должен был сейчас находиться в городе - они еще давным давно договаривались после приезда Джареда, в случае, если никто не будет занят ничем более важным, начать подготовку к работе над зимбабвийским проектом.

Приятели, несколько смутившись, переглянулись и вкратце рассказали ему о произошедшем. Майк, его самый давний коллега, удивленно спросил, как Джаред мог не знать об этом, ведь была рассылка, были новостные заголовки, и поминки, и...

- "Пропал без вести". Что значит - пропал без вести? Ничего не нашли? Никаких следов? - Джаред ходил по комнате. Коллеги провожали его глазами. Сквозь естественные шок и грусть у него пробивалось странное ощущение - что-то не сходилось в истории о Билле. Что-то было не так.

- Ты знаешь, как оно бывает, Джей, - сказал босс сочувственно. Они все уже свое отпереживали давно, Джаред это понимал, но отнюдь не стремился делать на это скидок, - человек отправляется в лес и не возвращается. Там же дикие места, кому знать, как не тебе. Медведи, волки...

- Тогда что-нибудь бы нашли. Волки за собой не убирают. Его искали?

- Разумеется, искали. Спасательные команды, вертолеты, полиция... все без толку. В лесу помимо волков еще много мелких зверей и насекомых. Иногда пары дней хватает на то, чтобы тело бесследно исчезло.

- Должны оставаться кости.

- В случае с волками - могли остаться только мелкие осколки, а их не найти, растащат. Кому знать, как не тебе, - повторил босс.

Джаред, севший было в кресло, вновь вскочил:

- Ты же понимаешь, что Билл никогда не ходил в лес по одиночке? Только не Билл!

- Да, - босс тяжело вздохнул, - все были удивлены. Но это случилось год назад, Джаред. Канадские леса... ничего не скажешь.

Джаред резко поднял голову. Это "канадские леса", сказанное неловким смирившимся тоном, вызвало в памяти какой-то отголосок.

- Что с тобой?

- Канадские леса, - повторил Джаред. - Джек Донован.

- Тот толстяк из Беркли, который упал откуда-то, с горы, что ли, - Майк нахмурился, - я его помню.

- В Канаде. Позапрошлым летом. Недалеко от Пайн Крик.

- Несчастные случаи... происходят, - развел руками босс. - Джаред, я понимаю, тебе тяжело потерять коллегу, друга... но не пытайся искать связь там, где ее нет. Ты себя с ума сведешь.

Он снова вздохнул и переставил кружку на столе с одного места на другого.

Босс не был плохим или жестокосердным человеком. Все объяснялось проще. В свои пятьдесят семь он не любил лишних беспокойств, и любому времяпровождению предпочитал сон или, как вариант, приятную беседу у камина за стаканчиком бренди. Босс, собственно, не был боссом Джареда. Он был начальником своего отдела, но Джаред не подчинялся ему напрямую.

- Я поехал домой, - сообщил Джаред, - что касается планов, то Зимбабве отменяется.

- Джаред...

Зимбабвийский проект спускали на тормозах уже третий год. В этот раз был риск просто не успеть - местные жители начали интересоваться брошенными когда-то давно раскопками и понемногу подворовывали оттуда все, что можно было унести руками.

Но Джаред уже искал свою куртку, и босс отвел глаза. Спорить было бесполезно, если Падалеки вбивал себе что-то в голову, выбить это оттуда не представлялось никакой возможности.

В свои тридцать он уже имел степень профессора. Из-за своей адской работоспособности - так говорили те, кто его не знал. Из-за упрямства - это понимали только близкие.

- Новый проект можно назвать "медведи-призраки", - произнес он уже от дверей. - Или просто "канадские призраки". Детали в отчете. Отчет осенью.

- Джаред...

- Надо закончить то, что не закончил Билл, - твердо сказал он, - и найти его.


**

Джареду показалось, что он услышал за стенкой какой-то шум, вроде легкого топота, похожего на поступь собаки или маленького нетвердо ходящего еще ребенка. В доме, однако, не пахло псиной, и никаких следов собачьих поводков или игрушек он не заметил. Он шел вслед за Берни по скрипучему древнему полу, пригибаясь и щурясь, в доме были низкие потолки, а стены и мебель потемнели и рассохлись от старости. Грязные, засаленные шторы повсюду были задернуты наглухо, и тусклый свет давали только несколько вкрученных в потолок там и сям лампочек.

- У вас есть дети?

Берни, обернувшись, одарил его очередным тяжелым взглядом.

- Садись. Лишних вопросов не задавай, толку не будет, сразу говорю.

Они вошли в помещение, по-видимому, служившее кухней. Рядом со старой плитой и проржавевшей насквозь раковиной мостился ящик с инструментами, рядом на неказистой тумбе были свалены принадлежности то ли для шитья, то ли для какой-то совсем уж варварской медицины. Джаред сел на шатающийся стул, колени его неудобно уперлись в столешницу, но он не стал менять положения - казалось, шелохнись, и все под ним развалиться. Дом был приспособлен для человека совсем не его размеров, если вообще можно было говорить, что тут что-то для кого-то было приспособлено.

- Мило тут у вас, - заметил он, не особенно пытаясь держать лицо, потому что это было явно ни к чему.

Берни грузно опустился в застонавшее кресло напротив и, не предлагая Джареду, плеснул себе из пыльной бутылки виски.

- Спрашивай. Мое терпение ограничено. И время.

Ладно же, подумал Джаред.

-Билл Уильямс жил в Пайн Крике примерно год назад. В газетах писали, что он пропал без вести, потерявшись в лесу. Я уверен, что это не так, - он сделал паузу.

- Ты можешь быть уверен в чем тебе вздумается, - Берни сделал глоток. - Ближе к делу. Вопроса я пока так и не услышал.

Джаред постарался сдержаться.

- Вам известно его местоположение?

- Нет. Еще вопросы?

Джаред замолчал и некоторое время глядел на Берни. Берни смотрел на него в ответ, не меняя выражения на испещренном морщинами лице.

Будь он хоть немного поприветливее, Джаред, быть может, сыграл бы на карте сочувствия. Рассказал бы красивую неоригинальную историю о том, как ищет пропавших друзей, приплел бы какие-нибудь трогательные детали. Но Берни явно было таким не пронять. Самым неудобным было то, что Джаред не мог даже приблизительно прикинуть, на какой Берни стороне и не надо ли держаться от него подальше. Интуиция не помогала ни на грош. Взгляд Берни был настолько мрачен, что сейчас Джаред был готов поверить в то, что именно Берни самолично укокошил Билла и Джека, после чего методично закопал тела на заднем дворе под яблоней и спустя минуту выкинул весь этот эпизод из головы. Но повод, повод?

Он взял себя в руки и постарался мыслить логически.

Берни, собственно, пустил его внутрь только потому, что Джаред дал ему понять, что владеет некой информацией. Кроме того, сработал эффект неожиданности, и старый пень наверняка уже раскаивается. В любом случае, это зацепка. Пусть и - такая. Невероятная. Танцевать надо от нее.

- Поговорим про волков, - предложил Джаред, не отрывая взгляда от Берни. Что-то на мгновение дрогнуло в лице старого канадца, и он открыл было рот, чтобы ответить, но в этот момент за стенкой вновь послышался тот же топот, и что-то упало. Тонкая дверца, которую Джаред поначалу не заметил, распахнулась. На пороге ее стояла невысокая женщина с растрепанными черными волосами, выглядящая, как, должно быть, выглядят типичные индейские ведьмы.

- Кто это? - она уставилась на Джареда, как на надоедливого скорпиона. - Почему ты торчишь тут с ним? Зачем, вообще, пустил его в дом?

- Он пришел спросить про Билла Уильямса, - ответил Берни с явной неохотой, - и про Джека Донована. Он сам нашел меня.

- Нет времени на эти бредни, - она повысила голос, - ему лучше убраться отсюда подобру-поздорову!

Из соседней комнаты раздался скулеж, похожий на плач ребенка.

- София, - безнадежным тоном произнес Берни, - Лукасу требуется помощь, и поскорее, а этот... все равно никуда не уедет из города, раз уж притащился. Он уже и так болтает лишнее.

- Мерзость, - коротко резюмировала София, - еще один. Все этот чертов Экклз - он их приманивает. Думаешь, я не знаю. Не удивлюсь, если он и...

- Замолчи, - велел ей Берни, вставая. - Сначала я посмотрю ребенка. Ты сиди тут пока и не шевелись, - велел он Джареду.

- Медицинской лицензией тут и не пахнет, я так понимаю, - его уже никто не слушал. София и Берни вышли, плотно закрыв за собой дверь.

Милая тут община. Один другого приветливее. В любом случае, подумал он, это джекпот. Он действительно не зря притащился и действительно никуда уже теперь не уедет. Она сказала - Экклз. Это имя надо запомнить, если только его интуиция куда-нибудь годится.

Сидеть на месте он, естественно, не собирался. В несколько шагов преодолев расстояние до облезлой двери, он прижался к ней ухом. Из-за стенки по-прежнему раздавался скулеж, и он все никак не мог сообразить, ребенок это ноет или кто. Что-то быстро говорила София, потом Берни мерно принялся читать, судя по тону, что-то вроде шаманского наговора.

Здешние медицинские обычаи отличались от городских стандартов.

Он тихо нажал рукой на дверь, молясь, чтобы она отворилась без скрипа. Из проема сразу же пахнуло неприятно-острым травяным запахом. София и Берни стояли, склонившись над столом, измазанным чем-то темным. Джаред присмотрелся и с трудом удержался от того, чтобы не охнуть.

На столе, зажатый в их руках, лежал серый волчонок, скорчившийся и несчастный. Из разинутой маленькой пасти несся тот самый скулеж. Берни втирал в покрытую свалявшейся шерстью грудь бурую пасту, продолжая бормотать непонятные слова. София придерживала волчонка за живот одной рукой, положив другую на серую голову.

Джаред закрыл дверь и на негнущихся ногах вернулся к своему стулу. Джекпот - это еще слишком слабо сказано.

**

Берни вышел через полчаса. За это время Джаред успел изучить все детали разваливающейся буквально на глазах грязной кухни и перебрать в голове массу вариантов дальнейшего развития событий.

- Ты еще тут.

Где-то на задах дома хлопнула дверь, по-видимому, София ушла. Джаред мысленно вздохнул с облегчением - ворчливый нелюдимый Берни был все же предпочтительнее этой разъяренной дамы - дамы ли?.. У Джареда создалось впечатление, что Берни хоть и замкнут, но глуповат, и присутствие контролирующей его Софии сейчас наверняка помешало бы получить от него ответы.

- Я сижу и не шевелюсь.

- Послушай, - сказал Берни, включая воду над маленькой раковиной и принимаясь намыливать руки, - я не в настроении принимать гостей сейчас.

- Вы сами сказали, что прогонять меня уже поздно и неразумно.

Тяжелый вздох послужил ему ответом. Вытерев руки застиранным полотенцем, Берни опустился в кресло и вновь потянулся к виски. Пальцы у него были натруженные и мозолистые.

- Этот волчонок... это был не просто волчонок?

- Ты ожидаешь, что я буду трепать языком?

- Неужели вас не волнуют исчезновения людей в вашем родном городе?

Такая игра в вопросы могла продолжаться бесконечно. Берни хлебал виски, как воду, и на Джареда даже не смотрел.

- Это не твое дело.

- Это уже мне решать. Есть подозрение, что дело как раз-таки мое.

- И при этом ты пришел задавать мне вопросы о морали?

- Нет, меня интересует один убийца.

Берни фыркнул, а потом, внезапно, нахмурился.

- Послушай, парень, - он наклонился к напрягшемуся Джареду, - я тебе дам добрый совет. Старый, как мир. Здесь таких чужеземцев, с вопросами, не жалуют. В лучшем случае - засмеют. Но есть шанс нарваться на неприятности.

- Вы мне угрожаете?

Берни неожиданно засмеялся, правда, не особенно весело.

- Мне уже слишком много лет, чтобы угрожать, да и ни к чему мне это. Это - совет. Твоих друзей никогда не вернуть, этот пень ясен. А тебе лучше всего уехать отсюда, и не искать неприятностей на свою голову.

Джаред смотрел на него, пытаясь отыскать мысль, прячущуюся за морщинами. Лицо Берни было угрюмо. Страх? Возможно. До того, как Берни уединился с Софией и волчонком, Джареду показалось, что тот готов рассказать ему что-то. Но что-то успело измениться за это время. София, возможно, успела переубедить его или припугнуть.

- В этих лесах живут не только люди, с этим вы спорить не станете.

- Я провожу тебя до двери, - поднялся Берни.


**

Догнать убегающего волка в лесу для человека - все равно что попасть снежком Статуе Свободы в глаз. Но на стороне Джареда было существенное преимущество, хотя он и не мог чуять следа крови, тянущегося за волком, его человеческий нос не был способен... впрочем, сейчас ему казалось, что он чуял, видел, кожей ощущал, как летит из болезненной раны в боку у волка красное, мгновенно впитываясь в мох и иголки. Как загнанно дышит волк, как спотыкается на поворотах, как лапы его, не разбирая, попадают в ямы и цепляются за кочки.

Джаред же ловил свое уже не второе, а третье дыхание. Его зрение было четким, как никогда, движения ложились в воздух точно и быстро. Он не бежал - летел вслед за убийцей. И с каждым шагом становился все ближе. Задачка по физике с разностью скоростей. Неумолимо, как и все законы природы, пусть и по отношению к парадоксу всех парадоксов.

Наконец, волк зацепился плечом за ивовую корягу и упал, неловко взмахнув в воздухе лапами и приземлившись с размаху на спину. Скулеж, который он издал при этом, был похож на вопль щенка. Осознав, в каком положении оказался, волк постарался перевернуться и встать, но это движение, по-видимому, отозвалось острой болью в ране, и он вновь упал на землю, на этот раз на здоровый бок.

**

- Экклз, - задумчиво сказала девушка, прерывая свое занятие. Когда он задал свой вопрос, она старательно вытирала стол видавшей виды тряпкой. Девушку звали Адриана. Высокая и смешливая официантка единственного местного кафе. - А кто спрашивает?

Джареду на мгновение показалось, что они - застрявшие в каком-то гангстерском кино актеры. Ощущение было странным, поскольку на дворе стоял солнечный день, из кухонного окошка доносился запах жареного в слишком большом количестве масла бекона, а сама белокурая Адриана скорее могла бы быть героиней американской комедии пятидесятых, чем томной дамой с мундштуком и черными очками в пол-лица из фильмов про мафиози.

- Я историк, - пояснил Джаред, - собираю фольклор.

- Вот как, - без особого интереса откликнулась девушка и снова принялась за въевшееся пятно, - и что, мистер Экклз расценивается нынче как древняя реликвия?

- Что... а. Нет. Разумеется, нет, - запнулся от неожиданности Джаред. - Но вы его знаете? Вы не могли бы...

- То, что я знаю слово "реликвия" не обязывает тебя к формальностям.

- Окей. Ты - можешь мне помочь?

- В чем? - она снова отложила тряпку и выпрямилась во весь свой высокий рост. Из открытого окна в ее волосы ложились незатейливые лучи, золотя их и рисуя, действительно, что-то вроде старой открытки. Девушка, солнце, сосны, идиллия.

- Мне нужна информация о человеке по фамилии Экклз, - упрямо повторил Джаред.

- Это не ко мне.

- Ты ведь сказала...

- Я помогаю тем, кто говорит правду, - пожала плечами Адриана. Лицо ее оставалось настолько безмятежным, что это даже не прозвучало мелодраматично. - Скажи правду, - слишком запросто, слишком странно.

Джаред собрался с мыслями. Все в этом городе оказывалось чертовски запутанной комбинаторикой. Единственной, кто пока что поверил в его историю, была Сьюзи, и едва ли это говорило в пользу его легенды и талантов.

- Я ищу своих друзей. Я имею основания считать, что некто Экклз как-то может быть... - замешан в их убийстве, - может помочь мне в поисках.

Адриана воззрилась на него с нескрываемым удивлением.

- Серьезно? Черт, похоже, ты говоришь правду. Ты притащился сюда искать друзей?

- Что в этом такого неправдоподобного? - удивился Джаред. - Если бы пропал кто-то из твоих друзей, ты бы...

- Да нет, все верно, - она уселась за стол напротив него. - Как звали твоих друзей?

- Билл Уильямс и Джек Донован.

- Они... - Адриана запнулась, - нет. Я не могу тебе помочь с этим.

Температура в зале, казалось, упала на десяток градусов. От безмятежности Адрианы не осталось и следа, как будто затейливая музыкальная шкатулка захлопнулась и стала глухо запертым ящиком.

- Но ты же только что сказала, что сможешь!

- Я ничего не обещала, - отрезала она.

- Скажи мне только одно, - попросил Джаред, - если уж ты с рождения здесь живешь - ты ведь с рождения здесь живешь?

- Да.

- Значит, смыслишь в тайнах этого проклятого городишки. Мне только нужно знать, на правильном ли я пути. Туда ли я копаю.

Лицо Адрианы ничего не выражало, и она явно не торопилась с ответом.

Что могло останавливать ее? Она производила впечатление обычной бесхитростной девчонки из глубинки, может быть, более симпатичной и сообразительной, чем можно было бы ожидать - но едва ли она ради собственного удовольствия стала бы скрывать улики преступления. Вероятно, ей было попросту страшно рассказывать о мрачных событиях, имевших место в родном городе, тем более, если они были связаны с убийствами. Такой страх зиждется прежде всего на инстинкте самосохранения. Трудно не понять. Но само молчание уже говорило о многом. Может быть, ее запугали. Может быть, все в городе в курсе, что происходит, но по тем или иным причинам вынуждены молчать. Адриана не хочет рассказывать про Экклза. София обронила, что Экклз заманивает в город незнакомцев и что-то с ними делает. Реакция Берни на расспросы Джареда тоже была... специфической.

Кто он, этот Экклз? Едва ли человек. Джаред повторил про себя эти слова и чуть было не рассмеялся, настолько нелепыми они были. Но с фактами невозможно было спорить. Слишком дикими были истории, творившиеся в местных лесах, и слишком очевидно, что больной волчонок в руках Берни и Софии был не случайно сбитым на трассе лесным зверьком.

Джаред не заметил, как скомкал в пальцах джинсу на коленях. Пора называть вещи своими именами. Клан оборотней, живущих где-то в лесу. А София? Сочувствующий или один из них, может быть - мать того волчонка?

Допустим, оборотни существуют и действительно время от времени наведываются в город. И все местные жители знают об этом и - и боятся встать у них на пути? Берни, очевидно, не был в восторге от компании Софии, но все равно лечил ее волчонка. Его тоже запугали, заставили работать на себя?

Билл и Джек приехали сюда независимо друг от друга, в разные годы, но оба - летом. Исчезли они одинаково, пропав без вести. Если предположить, что эти события связаны с оборотнями, то, значит, им должна быть какая-то причина. Зачем оборотням люди? Еда? Игра? Быть может, они послужили жертвами в каких-то ритуалах? Если они лечат, заговаривая, то почему бы им и не совершать жертвоприношения? Возвращаясь же к Экклзу... если он непроизвольно упоминается первым делом - значит, он играет во всем этом ключевую роль, пусть София и отзывалась о нем с явной злобой - мало ли какие у них междоусобицы. Возможно, Экклз каким-то образом контактировал с Джеком и Биллом, зная, что именно у этих ученых есть перспектива приехать в Канаду, и именно в эти места. Как он вызывал их сюда? Притворялся местным, знающим фольклор и желающим прославиться в газетах? Непонятно, почему было просто не использовать людей из городка, зачем было идти такими сложными путями, выманивая людей из далеких краев. Может быть, оборотни не бесчинствуют на собственной территории, предпочитая убивать чужеземцев, причем не людей из соседних городов, а иностранцев. В логическую цепочку все это укладывается с натугой. Но здесь причинно-следственными связями заправляла не обычная человеческая логика, а какая-то иная, и к ней надо было приспособиться.

Все это было бы бездоказательной чушью, если бы не пропавшие настоящие люди, при самых странных обстоятельствах - люди семейные, не одиночки, не социофобы, не сумасшедшие.

- Я не уверена, что тебе стоит во все это углубляться, - сказала Адриана. С таким же успехом она могла бы сказать "убийца твоих друзей почти у тебя в руках". Джаред смотрел на нее, чувствуя, что паззл почти складывается. Не хватало буквально какой-то мелочи.

- Я все равно ничего не знаю. И ничем тебе не помогу, - Адриана разгладила фартук на коленях, - ты не там копаешь и не за тем бежишь. Едва ли тут что-то выгорит. - Джаред мотнул головой, и внезапно его осенило. Это было похоже на вспышку фотоаппарата - внезапная яркая мысль.

- Как зовут Экклза?

- Дженсен, - сказала она. - Но едва ли это имя тебе что-то скажет.

- Спасибо, - сказал Джаред, - вот деньги. Я еще загляну потом, наверное. Пока.

Он вышел на улицу. В желудке все сворачивалось, и ему казалось, что у него начинается жар, как бывает перед ответственным экзаменом или предложением руки и сердца. Дорогу до гостиницы он не запомнил и очнулся, уже сидя на кровати в своем номере и вытащив из рюкзака распечатку последних мейлов из взломанной почты Билла.

Счета, подтверждение регистраций на конференции, пара незначащих писем друзьям.

Самое последнее письмо было совсем коротким, в адресате значился логин из нескольких цифр, без единой буквы, некрасивый и не запоминающийся.

"Дженсен, спасибо, что нашел меня. Надо поговорить. Я скоро буду. Билл."

**


Джаред передернул затвор ружья, и волк поднял голову. Джаред стоял в нескольких метрах от него, пошире расставив ноги для устойчивости - мало ли, вдруг убийце придет в голову прыгнуть, невзирая на боль. Дуло ружья смотрело волку между глаз.

- Перекидывайся, - велел Джаред, сузив глаза, - у меня к тебе ряд вопросов.

Волк, в свою очередь сузил глаза и громко фыркнул. Потом изогнулся и посмотрел на свою рану. Ружье его будто бы перестало интересовать.

- Если ты думаешь, что я разговариваю с тобой, потому что решил тебя пожалеть - забудь об этом. Я хочу знать, куда ты дел тела моих друзей, если ты их не сожрал, конечно, - Джаред старался не представлять себе этого. - После этого, может быть, ты умрешь безболезненно. Пока же, - дуло ружья передвинулось по направлению к передней лапе волка, - советую тебе перекинуться, пока дырок в твоем теле не стало существенно больше.

Волк прикрыл глаза. Джареду показалось было, что он решил плюнуть на его предупреждения, как вдруг вокруг взметнулись сухие листья, а землю заволокло зеленовато-желтым маревом. Процесс превращения не был похож ни на какой естественный природный процесс, и все-таки не выглядел спецэффектом или театральной сменой декораций. Джаред поежился - ощущения были самые странные, как будто на мгновение возникло подле него что-то катастрофически неправильное, идущее против всех законов мироздания, и сжалось вокруг тела волка. Отчаянно захотелось эту неправильность как-то разрешить, объяснить, прервать. Тело волка потеряло четкость, будто глина, расплылось, а потом слепилось заново, в голого, измазанного грязью, скрючившегося на земле человека. Мурашки исчезли, странное ощущение пропало, сменившись физическим облегчением, которое бывает, если проснуться из непонятного сна или найти простое объяснение катящейся вверх банке и плывущей против течения ветке.

Из бока лежавшего на земле с новой силой принялась хлестать кровь. Джаред поморщился - он, конечно, знал с самого начала, что ему придется разговаривать с существом в человеческом обличье, но ничего поделать с собой не мог, наставлять ружье на человека, пусть и на убийцу, было куда более неприятно, чем на здоровенного хищника. Он сделал несколько шагов - теперь, когда опасность клыков и когтей миновала, можно было не волноваться о внезапных прыжках.

Оборотень тяжело дышал, рука его бессильно стралась зажать рану. Серебряная пуля прошла с краю и навылет, не задев, скорее всего, никаких важных органов, но крови было очень много.

- Ты кто такой? - хрипло спросил волк.

- Друг Джека Донована и Билла Уильямса. Человек, который пришел отомстить их убийце.

- Мой бог, - он уперся другой ладонью в землю и постарался привстать, - я думал, так только в кино разговаривают.

- Будешь острить - меньше проживешь. - Постепенно до него доходило, что он, наконец, добрался до цели своего пути. Месяцы планирования, расчетов и выслеживания, месяцы подготовки - и он, наконец, поймал проклятую тварь и теперь может свести с ней счеты.

Волку удалось немного приподняться, и он повернул к Джареду измазанное коричневой землей лицо. Джаред сжал зубы, потому что волк оказался очень красивым, и это было самое неуместное впечатление, которое только могло возникнуть в тот момент.

- Кого, говоришь, я убил? - спросил волк.

Секундное помешательство как рукой сняло, и Джаред вновь вскинул ружье, чувствуя, как кровь закипает в его жилах гневом:

- Ты живешь последние минуты, - сообщил он, стараясь, чтобы его голос звучал ровно, - и ты не сможешь увильнуть. Ты был последним, с кем переписывался Билл. Ты вызвал его сюда. Его и Джека. Ты втерся им в доверие. Зачем тебе было убивать их, может быть, ты так развлекаешься? Ты ведь изгой, тебя ненавидят даже свои, так? Тебе придется сказать мне, что ты с ними сделал. Как ты их убил? Куда ты дел тела?

Лицо волка потемнело, а полные губы сжались в тонкую полоску. Он вскинул подбородок и оторвал руку от раны, намереваясь, по-видимому, встать любой ценой.

- Джаред, - раздался голос сзади, и Джаред замер.

**

- Вы собираетесь платить за эту ночь? - осведомился хозяин. Он только что постучал в дверь и теперь стоял на пороге со скучающим видом.

- Да, - он сделал усилие над собой и отложил зачитанное до дыр письмо Билла в сторону.

Три дня прошло в рыскании по городу, совершенно бесплодном. Адриана не хотела с ним разговаривать, хотя кормила его усердно, Берни не открывал дверей, от Сьюзи не было никакого толку - очевидно, если кто-то в этом городе и не был в курсе событий, так это была она. Остальные жители смотрели на Джареда, как на ненормального, и в разговоры с ним вступать не стремились. В местном пабе знакомств ему завести тоже не удалось. Некоторой зацепкой послужил только бармен. Он поведал Джареду, что да, Дженсен Экклз заходит иногда к нему выпить стакан-другой, но давненько его уже не было. Но он не мог сказать, ни с кем тот дружит, ни кем работает - ничего. Что не лезло уже ни в какие ворота, потому что бармены маленьких городков знают об их жителях все, включая генеалогические деревья и случайные связи. Но бармен либо играл в дурачка, либо действительно был крайне нелюбопытен.

- Откуда вы тогда знаете, как его зовут? - не выдержал тогда Джаред.

- Он представился, - сухо ответил бармен. - И я не сую нос не в свои дела.

Теория о запуганности местных жителей подтверждалась.

- Вам тогда надо спуститься вниз и расписаться в книге постояльцев. Вы так этого и не сделали, кстати, - с неудовольствием отметил хозяин. - А ведь уже четыре дня живете.

Прошлый век, подумал Джаред, поднимаясь. Темные ступеньки сочувственно скрипели ему, пока он шел за прихрамывающим хозяином вниз. Дойдя до потрескавшейся от времени конторки в холле, хозяин с трудом выудил из ее недр тяжеленную зеленую книгу с медной пряжкой и принялся ее листать. Джаред достал бумажник.

- Хотите заплатить вперед? - книга открылась, выпустив целое облако пыли в воздух.

- Нет, пока что только за эту ночь. Спасибо.

- Распишитесь вот здесь, - ткнул хозяин, но Джаред уже не слышал его. Все в мире перестало существовать для него в этот миг - все, кроме небрежной записи "Дж. Экклз", значившийся ровно над тем местом, куда уперся желтый ноготь хозяина.

Он был тут вчера. Он был тут, пока Джаред спал в соседнем номере. Он...

Джаред не ощутил страха. Он почувствовал только, как адреналин сужает его сосуды и заставляет сердце стучать быстрее. Каким четким становится все вокруг, словно он обретает звериное зрение. Как напряжено все тело. И как подсказывает память: "Ружье. Ружье на самом дне сумки, и патроны. Серебряные".

- Не могли бы вы, пожалуйста, сказать мне, - он открыл бумажник, на этот раз точно зная по загоревшемуся взгляду хозяина, что получит все ответы на свои вопросы. - Как давно ушел прошлый постоялец? И в какую сторону он отправился? Это мой друг, знаете ли. Я давно его ищу. Мне жизненно... необходимо... его найти.

**

- Джаред, приятель.

Этого не могло быть. Не могло.

Но он все-таки обернулся.

Билл стоял, опершись рукой о дерево, жилистый, худой и грязный - куда только делись пивное брюшко и хреновая осанка? Он был совершенно гол - отражением валяющегося на земле волка, и Джаред оступился на ровном месте.

- Билл, - сказал он, губы его не слушались, - Билл, ты...

Взгляд Билла обратился к лежащему.

- Дженсен,- сказал он, - прости, я не успел вовремя.

- Я все еще жив, - сообщил Дженсен, белый от потери крови, - но лучше бы тебе забрать меня к Берни, - он лег на землю полностью, вновь прижимая ладонь к боку, - и подальше от этого киногероя.

- Джаред, - Билл закрыл на мгновение глаза, - с тобой у меня тоже просроченный долг по извинениям. Но прежде чем мы станем говорить - помоги мне отнести Дженсена в город.

Джаред бессмысленно посмотрел на свои руки:

- Я только что подстрелил невинного человека? Ведь так?

- Ты не знал. Вина тут... с этим мы разберемся позже, сейчас важно спасти Дженсена - на волках все заживает быстро, но не настолько быстро. К тому же... пуля ведь была серебряной?

- Да... А Джек? - переспросил Джаред, наклоняясь над раненым волком, который успел потерять сознание, - Джек тоже?...

- Да. Джек тоже. Джаред, нам нужно сделать носилки или придумать, как по-другому довезти его. На руках мы его не дотащим, тут километров семь, он потеряет слишком много крови.

- Я видел вертолет сегодня в городе. Это ведь полицейский, так? - Билл кивнул, Джаред лихорадочно попытался заставить свой мозг работать. - Было бы быстрее, если ты...я посижу с ним тут.

- Я вернусь с вертолетом через двадцать-тридцать минут.

Его волчья форма оказалась серой, с подпалинами, поджарой и худой. Спустя секунду Билл скрылся меж деревьев, двигаясь так, будто бегал на четырех лапах с рождения.

У Джареда кружилась голова. Хотелось уйти, куда глаза глядят, и самому устроить пробежку часа на три, так, чтобы ничего уже не соображать от усталости и пота, или, может быть, наоборот - лечь спать и проспать до послезавтрашнего утра. Или выпить бутылку-другую виски. Третью-четвертую.

Но сейчас от него требовалась собранность, и нужно было сосредоточиться на мелких задачах, чтобы не сойти с ума окончательно. Он снял с себя рубашку и принялся рвать ее на длинные лоскуты.

@темы: J2, буквы homemade, Волчья ягода, Фанфики

---

О господи, это будет трибьют оборотень-верс? надеюсь не омега

трейлер 5 серии

@темы: Смешное, Девятый сезон

---

у кого size!kink? =)

(Это Осрик, если что, который Кевина играет)

P.S.

Дженсен в стороне от веселья тоже не остался, не думайте.

Udp. видео - безобразие, смотреть невозможно

Upd. Нет, ну человек разговаривает, как будто он - девчачий герой из стебного фика))) читаю его фейсбук и ржу.
"Photo-ops! I bombed a few of them. And everyone was pretty happy to have me there. Mark Shepherd even kinda smiled for me! J&J's I had to work for it a bit. They ran back behind the curtain in protest first, then Jensen threw a ball at my head, and Jared kicked me in the butt. But after that we got the pic! At J2M's they both picked me up and turned me around, then Misha spanked me. And then we got the pic!"

Вообще Осрик очень милый, веселый и открытый. По-моему в СПН-кастинге какой-то фильтр на входе стоит, если ты неприятный человек, тебя сразу отсеивают. Не в зависимости от того, что ты за актер. Остаются все добрые/с чувством юмора/с самоиронией/неглупые/внимательные.

запись создана: 28.10.2013 в 01:32

@темы: Смешное

---

Google answers the question of the kokoshnik, which should be a dirty word. Like hey stop putting your kokoshnik in my ass, I’m not gay (с) некий фик, мысли Чада, которому приснилась прнцесса в кокошнике, которая превратилась в Мишу.
*иди спать уже*

@темы: Смешное, Фанфики

---

Упустила это видео (май, Торонто): Дженсен как на спидах, ей-богу, никогда не видела его таким взбудораженным.

---

Все о том же

Слушайте, а это мода такая - в каждом втором обзоре писать "только я обрадовалась, что Каса убили, как его опять оживили", в каждом третьем - "как меня бесит Аэприл, а в следующей серии еще и Чарли будет, отстой", а в каждом четвертом - "какого хрена Дин выбрал Сэма и прогнал Каса"?

Нет, ну ну самом деле люди вольны писать все, что вздумается, просто все это попадает в обзоры => становится достоянием общественности => печалит. Меня.
Много лагерей и много нелюбви к тем или иным персонажам. Которая порой затмевает любовь к любимым.

Впрочем, у меня никогда не было злобы по отношению к женским персонажам или к персонажам, разрушающим "отп" (бывало отсутствие интереса или нежелание читать на эту тему фики, но ненависть - никогда). СПН я люблю, к тому же, именно как мир, сюжет, полномерное пространство, а не поле боя пэйрингов. Так что, наверное, я просто не понимаю, не чувствую волн, которые заставляют людей искренне ненавидеть/злиться/раздражаться.

Мне вообще вечно, грубо говоря - все нравятся. Если уж нравится мир. У меня редко бывают нелюбимые герои. Мне кажется, что если герой хорошо продуман, сильно прочувствован авторами/сценаристами, если сюжетная линия с ним интересна, а внутренний мир его эволюционирует гармнично - он не может быть однозначен, не может быть просто плохим - или просто раздражать - и все.

В дневниках вампира, например, нет никакого слаженного сюжета, а все герои эволюционируют хаотично, в одной серии двигаясь по одной канве, в следующей - по другой, там нет логики, нет цельности. Поэтому там у меня нет нравящихся мне персонажей, у меня от дневников - сплошное ощущение "что это было" и шума фонового.

В СПН же цельность персонажей восхитительна и точна. Цельность сюжета чуть больше хромает, скатываясь на повторяющиеся круги, но и она по сравнению с 90% кинематографа современного - очень даже неплоха.

Но тут я уже пускаюсь в пространные рассуждения, а повод-то к посту был просто болевой. Грустно мне, когда я читаю о ненависти к персонажам, особенно к постоянному касту. И это я еще молчу в этот раз о ненависти к актерам/женам, ну да то уже совсем особая песня.

@темы: Thinking

---

Ну, вот мне и 26 лет стукнуло.

(Пятница, тринадцатое!))

---

Кстати, не писала тут: если кому-то интересно, я есть на фикбуке, там вся моя графомань. Предупреждаю, что там творчество за последние лет восемь, поэтому много и бреда всякого, и наивного, и непонятно-фандомного.. В целом там Гарри Поттер, Токио Отель, Мерлин, Скинз, Блич и чего-то еще по мелочи. По СПН тоже там есть все.
Если кому интересно, то вот.

@темы: Фанфики